Татьяна Владимировна Черниговская - профессор Санкт-Петербургского государственного университета, заведующая лабораторией когнитивных исследований.Родилась в Санкт-Петербурге. Закончила отделение английской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Специализировалась в области экспериментальной фонетики.
До 1998 работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии им. Сеченова РАН в лабораториях биоакустики, функциональной асимметрии мозга человека и сравнительной физиологии сенсорных систем (ведущий научный сотрудник). В 1977 году защитила кандидатскую, а в 1993 докторскую диссертацию «Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты» по двум специальностям «Теория языкознания» и «Физиология». Читает курсы «Психолингвистика», «Нейролингвистика» и «Когнитивные процессы и мозг» для студентов и аспирантов филологического, биологического и медицинского факультетов СПбГУ. Работает в междисциплинарной области когнитивной науки - на пересечении лингвистики, психологии, искусственного интеллекта и нейронаук.
"Гении слишком дорого платят за свою гениальность"
Психолингвист, профессор СПбГУ и дважды доктор наук (по биологии и филологии) Татьяна Черниговская, только что присовокупившая ко всем своим регалиям звание заслуженного деятеля науки РФ, — чистая «сова», потому и ведет передачу на Пятом канале — «Ночь. Интеллект. Черниговская». «Для меня утро — ужасное время, это не значит, что я не могу себя заставить встать рано, — естественно, экзамены надо же принимать, но если есть выбор, то утро никогда не выберу, — улыбается Татьяна Владимировна. — Поэтому всегда на лекциях честно говорю студентам: лучшее, что мы можем сделать для себя, — это как можно раньше с собой познакомиться…Чем раньше узнаешь, какой ты — быстрый или медленный, боишься людей или нет, экстраверт или интроверт, «сова» или «жаворонок», тем меньше ошибок сделаешь, выбирая жизненный путь, работу».
— Татьяна Владимировна, сразу признаюсь, мне было страшно идти к вам на интервью — думала, вы меня задавите интеллектом...
— У меня такой тип интеллекта, который не давит (смеется).
— А свой IQ знаете?
— IQ — очень плохой тест, и я не единственная, кто так считает… Этим вопросом я занималась профессионально, обсуждала его с московскими специалистами по интеллекту и по измерению интеллекта, и мы все пришли к выводу, что это не более чем проверка одного типа интеллекта… Я уверена, что если бы через IQ мы прогоняли Моцарта с Пушкиным, то они бы получили очень низкий балл.
Не попали бы в интеллектуальную верхушку — абсолютно точно, что говорит нам о нерелевантности этого теста, потому что в гениальности Моцарта и Пушкина сомневаться не приходится… Пушкин, как мы знаем, был троечником, с трудом свой лицей закончил — и что? Ничего! А Эйнштейна считали недоразвитым — то он говорить не мог, то его из колледжа исключили. Менделеев в школе двойки хватал по химии — таких примеров миллиард! Это говорит о том, что такого рода тестирование, как IQ, — не то мерит. Он измеряет один тип интеллектуальных способностей, а именно способность к логическому мышлению, выводам, счету… Как-то мой коллега адаптировал для русскоязычной аудитории один из таких тестов и дал мне дискету, чтобы я проверила, хороший ли тест. Там были вопросы такого сорта: если платье в штате Техас стоит 134,5 доллара, а налог на продажу — 3,8 доллара, и такое же платье в штате Айова стоит столько-то, налог на продажу — столько-то, то где его выгоднее купить? Вы меня можете подвесить на дыбе, я эту задачу решить не могу. Потому что очень плохо считаю. Не могу сказать, что это мое достоинство, но это факт. И что из этого следует? Что я — дурочка, что ли?
— Смешно звучит из уст дважды доктора наук!
— Я знаю, и все вокруг тоже, что хорошо соображаю, и я не хочу придуриваться, что это не так. Но тот факт, что при этом я не могу умножить в уме 184 на 132, просто означает: вот этот кусочек моих ментальных возможностей плохой…
— Зачем тогда нам все время навязывают этот пресловутый IQ?
— Это все-таки какая-то линейка, которой пользуются фирмы, когда хотят взять на работу сотрудников. IQ использует весь мир, что, кстати, не делает этот мир лучше.
— Но тогда надо честно сказать, что это не единственный способ проверки интеллекта…
— Мы это везде и говорим! Но есть более серьезные вещи, о которых никто не хочет слышать… Мои коллеги в Москве — академик Дебора Ароновна Фарбер и директор Института возрастной физиологии Марьяна Михайловна Безруких — все время твердят, что на детей, которые поступают в школу в семь лет, нужно очень внимательно смотреть, в том смысле, что паспортный возраст и их реальный биологический возраст могут не совпадать на год, если не на два. А из этого следует, что ребенок может быть не готов к учебному процессу — он начинает вваливаться в двойки и колы, то есть становится двоечником навсегда. А если бы родители отдали свое чадо через год, то была бы совсем другая картина. Понимаете, это связано с мозгом: ребенок может считаться умственно не очень сильным, а на самом деле он зреет медленнее — это может быть случай Эйнштейна, например, хотя этот вариант критический. И если бы вовремя дали созреть его мозгу, то он мог бы класть всех на лопатки своими пятерками…
Чем наши мозги лучше американских
— Вот так просто мы можем прозевать гения?
— Ну, это делается сплошь и рядом… Вообще мой пафос сводится к тому, что нормальные страны ученых привлекают к власти и слушают их.
А у нас ученые сообщают важную для общества информацию, но общество не хочет ее слушать. Получается абсурдная история: ученые играют как бы в свою отдельную игру — им нравится заниматься наукой, ну и пусть они ею занимаются, дадим им три рубля… Вот президент Обама — скажу прямо, не мой герой — недавно выступил перед Национальной академией наук США и сказал, что утраивает ее бюджет, это при том что он и без утраивания в несколько раз выше нашего. Так что нам остается уйти, тихонечко лечь под куст и никому не мешать. А ведь наши мозги не только не хуже американских, а в большей мере — лучше…
— И чем же они лучше? В чем наше превосходство?
— В образовании. Бесспорно, у российского, а до этого у советского образования была заслуженная репутация одного из лучших в мире. Дело в том, что сейчас во всем мире пошли по линии узкого образования, что объяснимо. Там готовят специалистов — скажем, по винтику левой дужки очков. И лучшего специалиста такого рода нет на земле, потому что он свое дело знает как никто. И это нужные знания. Но если вы его спросите про правую дужку, то он уже про нее не знает, а уж про звезды тем более. Так вот наше образование отличалось тем, что было широким, не в ущерб глубине, энциклопедическим. Другой вопрос, что потом нужно было специализироваться… Почему наши ученые нарасхват? У них широкий диапазон, они могут найти подобие в самых неожиданных местах, а это и есть интеллект. Ведь открытия приходят внезапно, приходят тогда, когда ты смотришь в разные стороны…
— А как приходят к одному открытию ученые, живущие в разных странах, на разных континентах?..
— Есть какое-то объективное движение знания в мире. И люди, которые работают в одной области, примерно одинакового уровня — нетрудно догадаться, что они одинаковые книги прочли, по одинаковым или близким «дорогам» ходили… Поэтому естественно, что они наткнулись на острую точку. А вот кто раньше раскопает — здесь уже элемент везения. Скажем, нобелевские лауреаты, которые открыли двойную спираль ДНК — Уотсон и Крик, — просто «наткнулись» на нее: шли мимо стола, на котором лежали материалы одной ученой дамы, — она это не увидела, не сообразила, могла еще 50 лет на это смотреть… А эти два пижона кембриджских, которые любят время проводить в пабах и с барышнями (с одним из них я, кстати, знакома), увидели открытие, поэтому по праву — первооткрыватели.
Не надо лезть в природу со своим свиным рылом
— Татьяна Владимировна, вот мы говорим, что от любви до ненависти — один шаг… А от гениальности до… помешательства? Ведь Ломброзо утверждает, что между этими явлениями существует прямая связь.
— Может быть, не один шаг — один миллиметр, а может быть, и нет этой разницы... Я не буду говорить, что гений — это сумасшедший, но это патология. Ведь патология — это все, что не средняя норма. А что такое норма? В нашем обществе принято ноги на стол не класть, а в другом обществе — наоборот, нормой считается, когда кладут ноги на стол. Понимаете, норма — это вопрос договора. И точно так же в интеллекте, в способностях. Отклонение в одну сторону — точно такая же патология, как и отклонение в другую сторону. А гений — это максимальное отклонение от нормы, поэтому они крайне редко встречаются. И тут вопрос не в том — сумасшедший он или не сумасшедший. Это просто другой мозг, другое сознание, другая личность, и гении за это, кстати, очень дорого платят. Для человечества это серьезный вопрос: согласны ли мы платить такую цену? Другое дело, что нас никто не спрашивает! Если рассуждать гипотетически: давайте договоримся, что у нас не будет этих выплесков, будет хорошее среднее население на планете. Тогда конец цивилизации, конец прорывам как художественным, так и научным, и философским — мы получим общество тихоньких и средненьких людей…
— Считается, что природа на детях великих отдыхает? Ученые подтверждают эту закономерность?
— Это не обязательно — природа и отдыхает, и не отдыхает… Мы знаем семьи, в которых гении подряд идут…
— Тогда, может быть, гениальность передается по наследству?
— Да, гениальность наследуется — я об этом прямо говорю. А вот Уотсон, автор двойной спирали ДНК, считает, что и глупость наследуется! Это на самом деле сложный коктейль: без врожденных данных номер не пройдет. То есть гены надо получить, а дальше с ними аккуратно себя вести, ведь какая в этом коктейле доза врожденности, а какая приобретенности — очень трудная задача.
— Тем не менее ее попытался решить Гитлер, когда увлекался евгеникой и хотел улучшить человеческую породу, то есть с помощью методов селекции собирался вывести «сверхчеловека»...
— Это была чудовищная идея у Гитлера, ведь люди — не мушки-дрозофилы, из которых много поколений быстро рождается! Хочу спросить: а кто тот человек, который оценит вашу глупость или ум? Вот начинают оценивать мой интеллект, а я считать не умею, и что: идите в печку, мадам, поскольку умом не вышли? Господь решил уже все эти вопросы. Искусственным ли, естественным отбором — все устаканивается в природе, так что не надо лезть туда со своим свиным рылом и заниматься изготавливанием хороших биологических существ! К слову, Гитлер не один, была масса людей, одержимых такой же идеей. Знаете, что творилось в США в 20 — 30-е годы XX века? Там же были приняты генетические законы — и они, между прочим, исполнялись — стерилизовали людей, которых считали неподходящими для общества… И этим занималась интеллектуальная элита! И хотя у них были благие намерения — но кто им дал на это право?
Когда все слишком хорошо — это опасно
— Татьяна Владимировна, вы меня заинтриговали, сказав, что гениальность и глупость наследуются. А как насчет простого человеческого счастья — оно передается по наследству?
— Думаю, в некотором смысле — да, если это удачный психофизиологический тип. Ну, родился ты таким бодреньким, веселым и открытым! Мы же знаем, что есть и такие люди — «тяжелые депрессанты»: ты ему лучшее вино в мире принеси, а он скажет, что погода не та, чтобы это вино пить, и нет способа их порадовать. А есть люди, которые, какая бы погода ни была, все равно довольны… В некотором смысле это врожденная способность, но опять-таки: какое детство у него было, как с ним обращались, давили на него родители или нет…
— А что такое, на ваш взгляд, счастье?
— Счастье — это когда совпадает ваше собственное ощущение от себя и от того, в какую ситуацию вы попали, чего достигли и т. д. Ведь не обязательно счастье — это когда ты успехи в карьере сделал. Наоборот, можно уехать в лес, где будут вокруг птицы, лисы гулять, а вы будете сидеть, на чистую воду смотреть и ее же пить и ощущать себя счастливым… Это кому что надо. Поэтому счастье — это то, как вам удалось свою жизнь устроить так, как бы вы сами хотели ее устроить.
— А вы довольны тем, как устроили свою жизнь? Вы счастливы?
— Мне интересна та жизнь, которой я живу… Несмотря на то что у меня она очень сложная — мне дышать некогда, я занята всегда, но меня такая жизнь устраивает. У меня замечательная семья, чудесные друзья, и я считаю, что мне повезло.
— Но я слышала от психологов, что абсолютно счастливых людей не бывает, если человек утверждает, что он полностью счастлив, — это сродни болезни…
— Да он либо врет, либо у него позиция такая — показать, что у него все хорошо. Я часто бываю в Америке и хорошо ее знаю — жила там некоторое время, когда преподавала. Американцы всегда всем довольны. Они улыбаются, у них все всегда прекрасно: в семье так, как ни у кого, дом такой, как ни у кого. Разумеется, это не значит, что у них все время так. Это значит, что у общества установка — всегда улыбаться и не выпускать на поверхность никакой чернухи и темноты. В этом есть некоторый смысл — человек приучается не рассказывать всем про свои беды, не давить своим состоянием на других. С другой стороны, эта идиотическая веселость и постоянная улыбка — тоже нехорошо. Я люблю Америку (хотя Европу люблю больше), но американцы играют с огнем — это опасно, когда все слишком хорошо. По себе ведь знаем, что когда ходишь и все слишком хорошо, то иной раз думаешь: пусть споткнусь, пусть кошелек украдут — бог с ним, зато все здоровы…
— Татьяна Владимировна, хочется спросить о женском и мужском… Вот иногда ссылаются на женскую логику — что это такое?
— Это миф. Я сколько хотите найду вам мужчин — приведу за руку, причем очень высокого интеллекта и профессионально успешных, которые вам продемонстрируют истерию, эмоциональную незрелость, вообще отсутствие какой бы то ни было логики, предвзятость, вспыльчивость, то есть те черты, которые обычно приписываются ранимым барышням. И сколько хочешь будет женщин с жестким, твердым умом, со способностью все разложить и делать серьезные выводы. Так что это ерунда, это не вопрос женского и мужского, а это то, что наша наука называет «когнитивный тип» — есть такие и такие в обоих полах, это не вопрос пола…
— А как же утверждение, что даже самый изощренный женский ум не может сравниться по качеству с мужским?..
— Этот миф тоже надо развенчать. Феминистки меня сейчас убьют, но поскольку я терпеть не могу феминисток, то скажу: что-то гениев-женщин я не вижу — вот в чем неприятность.
— А Софья Ковалевская? Мария Склодовская-Кюри?
— Редчайшие исключения, исчезающие величины по сравнению с количеством гениальных мужчин… Где женщина — Леонардо да Винчи? Где женщина — Моцарт? Как умная женщина, я вам говорю — их нет. Я как-то спорила с феминистками в Нью-Йорке, которые утверждали, что у мужчин были все возможности для развития, а женщины не могли себя реализовать, потому что рожают детей, занимаются кухней… Конечно, кое-что из этого верно, но история человечества женщин-Рафаэлей и женщин-Бахов нам не демонстрирует — это не вопрос пола. Однако говорить, что в общем и целом мужской ум лучше, чем женский, — нельзя. Вы идиотов-мужчин, что ли, не видели?
Татьяна Черниговская к экзаменам относится скептически — и всем бы, по ее словам, ставила пятерки.
При шизофрении чувство юмора исчезает
— Татьяна Владимировна, вы известный лингвист, специалист по когнитивным (интеллектуальным) исследованиям и мозгу, боюсь предположить, что и по обсценной лексике тоже…
— Почему? Я владею ею — могу продемонстрировать (смеется)...
— Можете сказать, когда люди матерятся, что у них происходит в мозгу? Это как-то связано с извилинами?
— Нет, с мозгом я это связать не могу, потому что мозг все вмещает — и дело автора, что из этого мозга вынимать… Существует такое понятие, как речевые жанры и языковые стили, — одним языком я разговариваю с детьми, другим — с профессорами, третьим — в дружеском застолье, четвертым — во время лекции и т. д. Но я должна отдавать себе отчет — где я говорю и с кем, при том что я понимаю, когда начинается игра с языком… Я, скажем, специально могу произнести «пОртфель», что и сделала в беседе с одним человеком в Академии наук. И мне даже в голову не пришло, что меня можно заподозрить, будто я это сказала всерьез. А этот человек, услышав «пОртфель», покраснел и говорит: «Я как-то не ожидал от тебя такого, у тебя отличное образование — и вдруг такое ударение!» Я на пол упала от смеха...
— Если человек не понимает юмора — можно поставить диагноз?
— Во-первых, юмор бывает очень разных типов. Есть шутки на уровне «Comedy Club», есть шутки еще ниже… Есть шутки, которые поймет только изысканный интеллектуал, элита: четыре с половиной человека могут рассказать друг другу анекдот и будут смеяться, а остальные не поймут, в чем дело. С другой стороны, при шизофрении чувство юмора очень сильно нарушается либо исчезает совсем, так что с болезнью это связано.
— Татьяна Владимировна, вы столько провели исследований, написали 300 научных работ. Скажите, это вас приблизило к религии или, наоборот, отдалило от нее?
— По моему глубочайшему убеждению, наука занимается тем, что пытается узнать в меру своих слабых сил, как Господь устроил мир. Чем больше ты в научном смысле знаешь, тем больше ты видишь немыслимую сложность того, что произошло, и одновременно четкость и универсальность этих законов во Вселенной, — это наводит на мысль, что все не случайно…
Для детей очень важно начать учиться вовремя. Главная беда современного ребенка в тщеславных родителях. Когда мне говорят: «Я своего сына в два года начал учить читать», я отвечаю: «Ну и дурак!» Зачем это нужно? Он в два года еще не может этого делать. Его мозг к этому не готов. Если вы его надрессируете – он, конечно, будет и читать, и, может, даже писать, но у нас с вами другая задача. Вообще, у детей огромный разброс в скорости развития. Есть такой термин – «возраст школьной зрелости». Он определяется так: одному ребенку 7 лет и другому тоже 7 лет, но один идет в школу, потому что его мозг к этому готов, а второму надо еще полтора года дома с мишкой играть и только потом садиться за парту. По официальным данным, у нас более 40% детей имеют трудности с чтением и письмом по окончании начальной школы. И даже в 7 классе есть те, кто плохо читает. У таких детей вся когнитивная мощь мозга уходит на то, чтобы продраться через буквы. Поэтому если даже он и прочитывает текст, то понять смысл сил уже не хватило, и любой вопрос по теме поставит его в тупик.Развивайте мелкую моторику
Перед нами стоит очень сложная задача: мы находимся на стыке между человеком, который писал по прописям и читал обычные книги, и человеком, который читает гипертексты, писать не умеет вообще, имеет дело с иконками и даже не набирает тексты. Важно понимать, что это – другой человек и у него другой мозг. Нам, взрослым, нравится этот другой мозг, и мы уверены, что никакой опасности в этом нет. А она есть. Если маленький ребенок, придя в школу, не учится письму, привыкая к мелким филигранным движениям ручки, если в детском саду он ничего не лепит, не вырезает ножницами, не перебирает бисер, то у него мелкая моторика не вырабатывается. А это именно то, что влияет на речевые функции. Если вы не развиваете у ребенка мелкую моторику, то не жалуйтесь потом, что его мозг не работает.Слушайте музыку и приучайте к этому детей
Современные нейронауки активно изучают мозг в то время, когда на него воздействует музыка. И мы сейчас знаем, что когда музыка участвует в развитии человека в раннем возрасте, это сильно влияет на структуру и качество нейронной сети. Когда мы воспринимаем речь, происходит очень сложная обработка физического сигнала. Нам в ухо ударяют децибелы, интервалы, но это все физика. Ухо слушает, а слышит мозг. Когда ребенок обучается музыке, он привыкает обращать внимание на мелкие детали, отличать звуки и длительности между собой. И именно в это время формируется тонкая огранка нейронной сети.Не разрешайте мозгу лениться
Не все люди на нашей планете гениальны. И если у ребенка плохие гены, то тут ничего не поделаешь. Но даже если гены хорошие, то этого все равно недостаточно. От бабушки может достаться великолепный рояль Steinway, но на нем надо учиться играть. Точно так же ребенку может достаться замечательный мозг, но если он не будет развиваться, формироваться, ограниваться, настраиваться – пустое дело, погибнет. Мозг киснет, если у него нет когнитивной нагрузки. Если вы ляжете на диван и полгода будете лежать, то потом вы не сможете встать. И с мозгом происходит абсолютно то же самое. Я думаю, любому человеку понятно, что если бы Шекспир, Моцарт, Пушкин, Бродский и другие выдающиеся деятели искусства попробовали бы сдать ЕГЭ, они бы его провалили. И тест на IQ бы провалили. О чем это говорит? Только о том, что тест на IQ никуда не годится, потому что никто не сомневается в гениальности Моцарта, кроме сумасшедших.Не затачивайте детей только под ЕГЭ
Есть такая карикатура, на ней изображены животные, которым предстоит залезть на дерево: обезьяна, рыбка и слон. Разные существа, некоторые из которых в принципе влезть на дерево не могут, однако, это именно то, что предлагает нам современная система образования в виде предмета нашей особенной гордости, ЕГЭ. Я считаю, что это очень большой вред. Если, конечно, мы хотим приготовить к жизни людей, которые будут работать на конвейере, то это, безусловно, подходящая система. Но тогда мы должны сказать: все, мы на развитии нашей цивилизации ставим точку. Будем держать Венецию сколько можно, чтобы она не утонула, а новенького нам не надо, хватит уже шедевров, девать их некуда. А вот если мы хотим воспитывать творцов, то эта система – худшее, что можно было придумать.Учите мальчиков и девочек по-разному
Говорить с мальчиками нужно кратко и конкретно. Для максимального эффекта они должны быть вовлечены в активную деятельность, им просто нельзя сидеть спокойно. У них столько энергии, что лучше всего постараться направить ее в мирное русло, дать выход, причем прямо во время занятий. Не запирайте их в маленьком замкнутом пространстве, дайте им простор и возможность двигаться. Кроме того, мальчикам нужно ставить больше реальных задач, придумывать состязания, а скучных письменных заданий давать меньше, от них нет никакого толку. А еще их обязательно нужно хвалить за любую мелочь. И вот еще один интересный факт: оказывается, мальчики должны воспитываться в более прохладных помещениях, чем девочки, потому что иначе они у вас во время занятия просто заснут.Девочки же любят работать в группе, им нужен контакт. Они глядят в глаза друг другу и любят помогать учителю. Вот это очень важно: девочек не надо оберегать от падений и загрязнений, они должны испытывать «контролируемый риск». Есть возможность у нее упасть, пусть упадет и научится справляться с этим. Девочки очень не любят резкие громкие разговоры, но требуют непременного эмоционального включения, а еще они любят цветной мир, то есть класс для занятий у девочек должен быть ярким. Внимательный индивидуальный подход может из двоечника сделать отличника. Не все двоечники по-настоящему двоечники, некоторые из них – Леонардо Да Винчи, навсегда погибшие благодаря гениальным усилиям учителей.
Делайте перерывы
Обычно считается, что, если в процессе выучивания ребенок что-то забыл – это плохо, отвлекся – плохо, перерыв сделал – тоже плохо, а если уснул – вообще кошмар. Это все неправда. Все эти перерывы – не просто не помехи для запоминания материала и обработки информации, а наоборот, помощь. Они дают возможность мозгу уложить, усвоить полученную информацию. Лучшее, что мы можем сделать, если нам что-то нужно срочно выучить прямо к завтрашнему дню, это прочитать прямо сейчас и быстро лечь спать. Основная работа мозга происходит в то время, когда мы спим.Для того, чтобы информация попала в долговременную память, нужно время и определенные химические процессы, которые происходят как раз во сне. Постоянное напряжение от того, что вы что-то не успели, что-то не получилось, опять ошибки, ничего не выходит – это худшее, что вы можете себе причинить. Нельзя бояться ошибок. Чтобы учиться было легче, нужно осознать, что обучение идет всегда, а не только за письменным столом. Если человек просто сидит за письменным столом и делает вид, что он учится – ничего полезного не выйдет.
Ощущение, что этот безумный, безумный, безумный мир на глазах еще больше сходит с ума, все время сгущается. Связано это прежде всего с носителями сознания, гомо сапиенсами. И разорванной, противоречивой картиной жизни, как она отражается в мозгу современников. Обострившиеся проблемы мозга, новейшую научную моду и болезни цивилизации ХХI века обсуждаем с крупнейшим отечественным специалистом в области теории сознания, руководителем кафедры конвергенции естественных и гуманитарных наук Петербургского государственного университета профессором Татьяной Черниговской. Человеком, научные интересы которого соединяют психологию, биологию и семиотику.
— Татьяна Владимировна, то, что Достоевский называл «болезнью сознавать», — это величайшая потребность человека или, может быть, проклятие?
— С какой стороны смотреть. Можно это назвать испытанием или даром. Если вы человек духовный — один ответ. Если нет — прямо противоположный.
— Чем сегодня в мире заняты и озабочены ваши коллеги-когнитивисты?
— Заняты разным. Но мировая мода — ставка на мозг. Огромный проект «BRAIN» американский. Гигантские деньги даны на расшифровку механизмов мозга и его моделирования. Вот, скажем, нам повезло бы и мы бы узнали, как действительно устроен мозг, как он умудряется работать. Это могло бы иметь последствия цивилизационного масштаба. Изменились бы средства коммуникации, изменились бы образование, медицина, вся техника — вообще все. Поэтому на это денег не жалеют.
Европейский проект — «Human brain project». Тоже огромные деньги. В нем участвуют лучшие университеты и научные центры по всему миру.
Случайно такие вещи не происходят. Исследования мозга — может быть, самые важные сейчас. Даже те, кто всякой войной занимается, понимают, что выигрывает электроника: кто сделает более мощную быстродействующую систему, тот и победит.
Но исследования мозга вовсе не обязательно несут отрицательный результат — это алармистская позиция. Прежде всего они принесут огромный положительный эффект в медицине. Это первостатейная вещь: размеры бедствия огромны. Мозговые заболевания выходят в мире на первое место, уже переигрывают сердечно-сосудистые и онкологию. Я раньше позволяла себе дурацкую шутку: что будем делать, когда большинство населяющих Землю людей сойдут с ума? Дошутилась! Это уже очень серьезная вещь! Американская статистика говорит о том, что половина населения в депрессии. Инсульты молодеют. Альцгеймер, Паркинсон… Аутистов сколько! Это все связано с мозгом.
— Есть ли в нем что-то, что различает добро и зло? Устройство, которое сканирует черное и белое?
— Научного ответа на это нет. Могу ответить полуфилософски, полунаучно и начать с другого конца. Важно понять, насколько мы запрограммированы. Последнее время на эту тему много идет разговоров. Ну вот я такой уродился, урод. Но я ж не виноват, что такой уродился?! За базар отвечу, а за генетику — нет.
Да, недооценивать роль генов нелепо. Генетика — мощнейшая наука, и становится все более быстрой, и цена исследований дешевеет: раньше, скажем, расшифровка генома индивидуума стоила миллион долларов, сейчас — тысячу. И это почти все могут себе позволить. Гены — багаж, с которым вы рождаетесь, но для того, чтобы он сыграл, его нужно включить…
— И что выполняет роль кнопки?
— Все, что с вами происходит! Где вы учились, кто ваши родители, друзья, учителя — опыт, внешний мир. Так что если мы говорим: «А я-то здесь при чем?!» — эта позиция не только аморальна, но и научно не верна. Потому что мы переносим ответственность за наши поступки на мозговую ткань. Если мы начнем таким образом на жизнь смотреть, надо лавку вообще закрывать.
— Если верить американскому психологу Филиппу Зимбардо, мы совсем не знаем, как будем себя вести в определенных обстоятельствах?
— Можно и жестче сказать: мы вообще не знаем, кто мы такие. Не как человечество, не как род, населяющий Землю, но каждый — про себя. Вы, например, уверены, что себя знаете?
— Нет, конечно!
— Вот в какой мир мы попали! И попали недавно. Иногда впечатление, что мы находимся в психиатрической больнице. Мир наполнился страшной ложью, причем ложью чрезвычайно глупой; ты человеку показываешь чашку, а он говорит, что это — Туманность Андромеды. И это происходит в масштабах нескольких континентов. В мире повысилась нервность, тревожность, приближающаяся к клинической. Масса людей живет в пограничных состояниях.
— Бедные наши классики считали, что русский человек через 200 лет станет существенно лучше, но два века прошли, и мы видим, что сложное становится более элементарным, тонкое — грубым, интеллектуальное — массовым…
— Да, это так. Хотя некоторые исследования показывают, что IQ растет. Я же считаю, что IQ — полная мура, он учитывает только способность к вычислению в широком смысле, а видов интеллекта много. Все равно самый высокий IQ будет у суперкомпьютера.
— В нашем мозгу миллионы нейронов. Может ли быть, что эта тончайшая инженерия создана для некоей высшей задачи?
— Хотелось бы так думать! Но сложность сама по себе, сложность как таковая, еще не гарантирует самосознание, рефлексию, возможность себя оценить. Современные компьютеры, носители искусственного интеллекта, слава тебе Господи, пока никаким сознанием не обладают. Но лично я очень боюсь, что как раз стремительно растущая сложность искусственных интеллектов в какой-то момент может перейти некий порог, и тогда у этих, рискну сказать, существ, появится осознание своей силы.
— И тогда фантастические фильмы-прогнозы осуществятся буквально?!
— Не вижу, почему нет. Есть серьезный научный вопрос, который я задаю многим коллегам. Вот он: является ли сознание следствием сложности? Можно ли сказать, что мозг, начав от примитивных существ на планете, бесконечно усложняясь, приходит к некоему порогу, когда возникает сознание? Если это так, нет препятствий к тому, чтобы стремительно растущие технологии в области искусственного интеллекта не достигли этого результата.
Но если это интеллект, по типу напоминающий человеческий, тогда у этого «существа» должно быть какое-то подобие тела. Не обязательно тело, как наше, но хотя бы сенсоры, которые дают вариант телесности. Мы такие, какие есть, потому что у нас такое тело. Сейчас в мире эта проблема называется «эмбодимент», телесность. Она всерьез обсуждается. Ведь есть куча наших соседей по планете, которые слышат и видят другие диапазоны, и миры, в которых они живут, для них другие.
Вы могли бы задать страшный вопрос: а вообще мир какой? Так вот: на этот вопрос, я думаю, нет ответа ни у кого. Кроме глупцов. Единой картины мира в принципе нет. Мы видим лишь то, что нам позволено Создателем.
Я как-то думала: может быть, сесть, написать роман фантастический?.. Жаль, времени нет! Но вспомните «Солярис» — вот этот мыслящий бульон; из того, что мы с таким реально не встречались, следует только одно: мы с этим еще не встречались!
— Если бы вы все же взялись за научно-фантастический роман, какой бы выбрали сюжет?
— Конечно, про интеллект! Что может быть таинственнее и интереснее? Кстати, недавно брали интервью у американского ученого, который давным-давно начал программу изучения внеземных цивилизаций. Он сказал вещь, меня поразившую: вполне возможно, что сигналы внеземных цивилизаций прямо летают вокруг нас — просто у нас нет инструментов, которые могли бы их поймать и расшифровать. Для того чтобы сделать это, нужно иметь общий код.
Или другая «опасная» тема — экстрасенсорные возможности и телепатия. Только дурак будет оспаривать их существование. А интуиция, прозрения? Мы понятия не имеем, что это такое. Встать в позу и сказать, что этого нет, — просто глупость. Но что с этим делать? Методы современной науки не подходят. Потому что наука подразумевает непременно три вещи: проверяемость, повторяемость и статистическую достоверность. Скажем, вы получили какие-то факты, описали их, опубликовали в серьезном научном издании, а какой-нибудь Майкл Дорфин из Гваделупы должен суметь повторить их и получить такой же результат, понимаете? Правила игры такие. А здесь речь идет о единичном явлении, которое никаким образом не ухватить. Какая повторяемость — в прозрении?!
— Не последний интеллектуал ХХ века Леви Стросс прогнозировал, как известно, что XXI век либо будет веком гуманитарности, либо его вообще не будет. Но вот он, XXI век, наступил, мы в нем прожили 14 лет, нет никаких пока признаков, что он становится гуманитарным, — но чем он становится, веком каких наук?
— Все движется в сторону искусственной жизни, я бы так сказала. Самая модная идея — бессмертие. Надежда на аппараты, искусственные интеллекты. Огромный запрос на это у многих, в том числе и властей предержащих. И варианты есть. Не просто свое тело и мозг заморозить, а перевести все в компьютер — вот хит сезона!
— Это как?!
— А так! Создать мощную искусственную нейронную сеть, в которую перенесется содержание всего вашего мозга. Непонятно, правда, в какой момент собираются эту копию делать… Но ваши правнуки, если захотят, на кнопочку нажмут, и — пожалуйста: вся прабабушкина жизнь.
— Ай! А как же приватность, тайна личности, в конце концов?
— Вот именно. Вопросов неразрешимых множество. И, похоже, можно будет наделать себе новых совершенных детей. Глаза голубые или ярко-зеленые, ноги от ушей, IQ — 200. Все закажем и сделаем! Это я, конечно, ёрничаю. Но препятствий формальных не вижу.
— Но какого бессмертия мы взыскуем, когда нас, если все так пойдет с образованием, скоро будут окружать толпы гуннов без представления о грамматике?
— Да, как сейчас организовывать образование — огромная проблема. Чему людей учить? Учитывая, что у каждого Google в кармане, число «фактов» растет каждый день, а избыток информации снашивает человека?
Вопрос давно не в том, чтобы накопить знания, — вопрос в том, чтобы учить думать, находить информацию, ее классифицировать, учить учиться. Должна, как я думаю, измениться вообще вся система. Не у нас, везде.
— Вы лично, Татьяна Владимировна, чем сейчас занимаетесь?
— Я всегда занимаюсь разным, но в том числе мозгом в связи с языком: как мозг умудряется справиться с такой сложнейшей системой, как язык человеческий; с синтаксисом справиться, со словами; что происходит с людьми, которые одновременно пользуются разными языками? Кстати, это ситуация крайнего стресса! Переводчик-синхронист — трудно представить более стрессовую работу. Разве что спасатели во время цунами. Переключение с кода на код чрезвычайно быстрое, с прогнозами и предвидениями — интересно как модель того, что мозг вытворяет.
Сейчас с Институтом мозга человека исследуем мозг и творчество. Что в мозгу происходит, когда человек творит? Вот почему я не очень верю в искусственный интеллект и его возможности: не видно, чтобы какая-нибудь из сверхмашин создала что-нибудь типа Моцарта, Бетховена или Пушкина.
— Естественно! Божественной искры-то нет!
— А вот что в мозгу происходит, когда он делает открытие? Идет нетривиальным ходом? Находит идеальную рифму? В общем, и сознание — это мозг, и память — мозг, и язык — тоже. Бродский говорил, что «поэзия — высшая форма языка, особый ускоритель сознания и наша видовая цель». То есть мы как вид умеем больше, чем эти железные счетоводы, которые единицы и ноли гоняют. Мы делаем нечто совсем другое… Если завтра студентов будут учить просто техническим вещам (как такой-то прибор включить, что добыть, где), тогда ничего хорошего не жди: сознание образовывается и развивается от чтения умных книг, разговоров с умными людьми, слушания умной и прекрасной музыки.
— Что вы думаете про поколение ваших учеников? Какие они?
— Они, конечно, очень способные. Один способнее другого. Очень много способных молодых женщин. Они еще какие-то умелые: водят джипы, хорошо одеваются, хорошо выглядят, везде ездят. У нескольких из моих молодых коллег по двое детей, и это абсолютно не останавливает их научную жизнь. Детей в охапку взяли, в Лондон на конференцию поехали или в Италию по музеям, где дети чувствуют себя как дома. Я радуюсь за них. Они самостоятельные, прежде всего конкурентоспособные очень. Конкурируют и с Западом, и с кем хочешь, гранты получают.
Они живут своей жизнью, но мы живем все вместе. И если идет какая-то работа, она идет день и ночь. Никто никогда не смотрит, выходные это или отпуск. Многие вещи нам, конечно, не нравятся: бюрократия страшная, валится на нас всякая дрянь, но это как бы плата. Зато мы получаем деньги на научные исследования, можем купить себе аппаратуру очень хорошую — понимаем, ради чего страдаем.
— А ситуация материальная благоприятна?
— Я бы сказала, что она неплохая. По крайней мере, у нас так. Всегда есть разные гранты, не один и не два даже, а три-четыре, и все крупные. Грант РНФ мы выиграли большой, который много чего нам позволяет делать. Это и аппаратура, и возможность ездить на разные конференции, но и зарплата. Естественно, деньги, которые люди получают по грантам, больше тех, которые они получают по штату.
— Какая аппаратура помогает вам в ваших исследованиях?
— Например, у нас есть прибор, который регистрирует микродвижения глаз, ай-треккер так называемый. Они действительно довольно дорогие, если хорошая модель. А у нас хорошая модель. От нее студенты, которые только пришли, свеженькие, сейчас просто в ажиотаже. Эти приборы позволяют фиксировать, что происходит с вашими глазами, что они делают, условно скажем, когда они рассматривают какое-то изображение или читают. Это значит, что вы можете следить за тем, где находится ваше внимание, что вызывает ваши трудности, где вы делаете ошибки, что происходит с вашей памятью. Очень мощное средство. Огромная проблема сейчас в мире с чтением и письмом. Дислексиков и дисграфиков десятки, если не сотни, миллионов. Это, кстати, тоже мозговые нарушения из разряда минимальных дисфункций. Нарушения небольшие, но достаточные, чтобы человеку жизнь испортить. Люди с высоким интеллектом, которые выигрывают, скажем, олимпиады по физике, или химии, или математике, имеют твердую единицу по русскому языку. И ничего сделать с этим нельзя. Ужасно пишут, чудовищно читают, медленно, с большим трудом, пропуская, возвращаясь. Так вот эти приборы дают возможность посмотреть, что происходит у человека во время чтения, что не так. Они имеют и прикладную пользу, потому что результаты работ дают методики, с помощью которых можно помогать людям.
— Вы всегда жадно занимались познанием в разных областях и дисциплинах. Какие тайны этого мира сегодня вам кажутся самыми существенными?
— Мозг — номер один. А еще я не понимаю, что такое музыка. Не в банальном смысле, а вообще, что это, — точно из других сфер, что-то чудесное. И близко к этому — математика. Я часто пристаю к математикам и физикам, задавая вопрос: если люди исчезнут с планеты, математика останется? Это ставит людей в тупик. Но я не ради тупика, я ответ хочу получить! Потому что математика — это «свойство мира», как говорил Галилей. Он считал, что «Создатель построил мир языком математики». Что вообще все подчиняется математике…
— Если бы вы обладали абсолютной властью и могли провести любое решение, что сделали бы для блага землян?
— Какие вы страшные вопросы задаете! Я считаю, что если к духовной жизни, включающей религию, искусство, литературу — серьезные вещи, которые создало человечество за свою тяжелую и не очень длинную историю, — если к ним не будет пристального, серьезного отношения у землян, тогда, я думаю, недолго нам жить на этой планете. Вот это самое главное в человеке — духовная сфера, единственное, чего у других существ, похоже, нет.
— То есть надо всю жизнь реформировать?
— Существенно переформатировать. Технократическая дорога — в тупик. Моя предыдущая кофеварка, которая сломалась, была гораздо проще, чем та, которая у меня сейчас. Зачем я должна эти кнопки изучать, силы свои тратить? Можно же взять джезву, налить туда воды, положить кофе, поставить на раскаленный песок и посидеть спокойно, посмотреть в звездное небо над головой. Нам Кант все сказал…
Я думаю, мы расплатимся за пренебрежение такими вещами. Если детям в школе дают дайджест — краткое содержание романов Достоевского, это что? Романы Достоевского — не детективы. Их нельзя сократить, в них нельзя убрать ни одной буквы. Душу воспитывает что? Сложная литература. Сложное искусство. Но если человек смотрит на картину Леонардо и не понимает, что именно в ней совершенно, потому что его видеокамера ловит мир еще более точно, — значит, происходит распад сознания...
0 8 марта 2018, 13:00 
Нейролингвиста, доктора физиологии и теории языка, член-корреспондента РАО, профессора Татьяну Черниговскую уговорить на интервью непросто. У ученого, как скромно она сама называет себя в Instagram , совсем нет свободного времени. Съемки в программе Познера и на канале "Культура", научные конференции и лекции по всему миру, любимая семья в родном Петербурге. Но сайт так хотелось поговорить с Татьяной Владимировной, что мы попросили журналиста Софико Шеварднадзе отправиться в Петербург и пообщаться с одной из умнейших российских женщин современности.
Сегодня, 8 марта, мы наконец публикуем этот разговор о том, куда катится мир, что такое любовь с точки зрения науки и как устроен мужской мозг. В свете скандала с депутатом Леонидом Слуцким это интервью звучит особенно противоречиво.
Татьяна Владимировна, вы же слышали про скандал вокруг Харви Вайнштейна?
Да, слышала.
У вас есть личное мнение по поводу всей этой истории?
У меня личное мнение по этому поводу довольно жесткое. Я даже боюсь, может, вирус сумасшествия какой-то на Землю напал или мутация какая внезапная случилась? Это шутка, естественно. Профессионально такие вещи говорить нельзя. Но то, что происходит, — настоящее безумие. Дамы в возрасте, успешные, с состоявшимися карьерами — вдруг у них что-то там щелкнуло такое, и они все на него навалились, мол, он к ним приставал! А они сами что, у них вообще роль какая-то была? Если бы это было прямое насилие, тогда это была бы уголовная история, и Вайнштейн должен был уже не одно десятилетие сидеть в тюрьме. А если это такие истории, которые они сейчас рассказывают, значит, их согласие было.
В том же духе высказалась Катрин Денев, которая написала открытое письмо против этой кампании. Вы считаете, что даже неуклюжий флирт, даже назойливые ухаживания это не знак мужского шовинизма, агрессии?
Это, вообще-то, правила игры. Весь мир так жил всегда: приличная барышня должна сопротивляться, а джигит — некоторую настойчивость проявлять.
Согласна! Я грузинка, когда я говорю "нет", я имею в виду "да", поэтому иди пойми.
Я столкнулась с этим безумием, когда сколько-то лет назад приехала в Вашингтон работать по обмену. Правда, тогда это еще не приняло таких брутальных форм. Я просто не поняла, что происходит, и задала вопрос: а как тогда вообще у вас происходит флирт или, скажем, ухаживание? Ответы были какие-то мутные, типа, барышня должна дать понять, что она не против, или даже прямо сказать… Прямо сказать? Это же нарушение всех культурных правил!
Ну да, американцы придумали себе эту женскую революцию, которая приобретает уже пугающие масштабы. Я, кстати, обсуждала это с вашей коллегой-американкой, известным биологом-антропологом. И она говорит, что это все может полностью поменять парадигму мужских и женских взаимоотношений. Потому что на этом романтические ухаживания, любовь — все!
Да какое романтическое ухаживание, если в Британии в серьезных, со столетними традициями школах девочкам запрещено носить юбки, чтобы не дай бог никого там не задеть, нельзя говорить слова "мальчик" и "девочка". Это — сумасшествие, это — диагноз.
То есть культура в данном контексте нас не объединяет, а наоборот?
В этой культуре принято так, а в этой — так. Вот и все. Каждый из нас мог родиться с нашими же генами в другой точке земного шара — и иметь другой язык родным и другую культуру родной. Тут, кстати, есть и более сложные моменты. Последнее время в науке стали очень много говорить о таком феномене, как эпигенетика. Речь идет вот о чем. В школе, а уж тем более в университете нас всех учили, что приобретенные признаки не наследуются. Другими словами, если вы будете играть на флейте и знать пять языков, то из этого не следует, что эти знания перейдут вашим детям. Ну вроде бы с этим все согласны. Но фокус в том, что, конечно, такие знания не перейдут, но кое-что перейдет. Если уж совсем примитивно и отчасти даже грубо сказать: чем мы лучше себя ведем, чем больше мы знаем, чем изящнее наше образование, тем лучше наши дети. При прочих равных. Наверное, сейчас толпа психологов и физиологов выйдет из-за кулис и меня убьет, но я правду говорю. Это не так грубо проявляется, как я сказала, это тоньше.
Но если посмотреть в общем и целом, женщины, которые правят миром, — это все равно исключение из правил. Вот чисто биологически это в нас заложено изначально — слабая женщина и сильный мужчина?
Я думаю, что да. Но при поправке, которую я уже сделала: разнообразие очень велико. Были женщины-амазонки, были женщины, которые правили государствами, и были очень жесткие женщины — княгиня Ольга бог знает что вытворяла. И сколько угодно было и есть истеричных, слабых, закомплексованных мужчин…
…которые бьют женщин.
Сильный мужчина этого никогда не будет делать. У него должен быть биологический запрет на это. Поэтому, да, конечно, разница между мужчинами и женщинами есть, но ведь то, что мы собой представляем, — это такой коктейль: сколько-то этого, сколько-то этого, сколько-то этого. И у разных людей это сочетание разное. Мы нечто тащим с собой. Мы такие родились. Но плюс к этому еще важно, куда мы попали: кто нас воспитывал, за что нас ругали, что одобрялось в семье. Много раз приводила один пример, потому что мне понравилась эта история. Я как-то была в передаче у Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой…
"Школа Злословия".
Да-да. Они стали спрашивать про детей: что врожденное, а что не врожденное, и Толстая со свойственной ей экспансивностью вдруг говорит: "О, я поняла! Это все равно что кухонный комбайн: вот вы его купили, поставили на кухне, он стоит там, лучший в мире, лучше не бывает. Но для того чтобы он работал, нужно кофе туда положить, воду налить, в сеть его включить, на кнопочку нажать…" То есть нужно действие совершить. Поэтому, даже если человек родился с невероятными способностями, он может не стать гением, если окажется в ситуации, которая ему враждебна или хотя бы неблагоприятна.
Я хочу все-таки вернуть вас в русло отношений мужчины и женщины. Сейчас западный мир пытается поменять привычную парадигму отношений мужчины и женщины.
Я очень отрицательно отношусь к этому. Я считаю, что в дела небес нам не надо вмешиваться. Не знаю, как там в других галактиках, но на этой планете мир устроен так.
Так — это как?
Так — это когда есть два пола, у высших животных, во всяком случае, включая человека. Точка. Играть с этим — это играть с природой. Даже если игра идет не с самой природой, а как бы с социумом. Вот я недавно видела кусок западного документального фильма, он меня просто в ужас привел. Кино было такое: детский сад, дети 4-5 лет, и учительница обращается к ребенку, условно, Гансу: "А ты уверен, что ты мальчик?" Ганс просто не понимает, что происходит. "Ты подумай, давай я тебе объясню…" На столе выложены муляжи — первичные, вторичные половые признаки из разной цветной пластмассы, и учительница этим крошкам, ангелам, рассказывает, что есть что и как этим пользоваться. А после этого говорит: "Вот тебе задание, ты домой пойдешь — подумай: ты мальчик? Или, может быть, ты девочка?" Этими вопросами они сбивают детей. Дети, между прочим, имеют права. Когда взрослые предлагают им такую парадигму жизни на Земле, то они нарушают их естественные права. Вот когда этот Ганс вырастет — тогда он дальше будет с собой разбираться, сам или с психоаналитиком. Но маленький ребенок имеет право иметь маму и папу так же, как вороненок, лисенок, медвежонок и любое другое существо. Вы почему решили, что имеете право в это влезть? Это серьезные вещи!
То есть иметь двух отцов или двух мам…
Это чудовищная вещь. Она сыграет, понимаете. Может быть, нескоро, но когда эти дети вырастут, это будет иметь плохие последствия.
Главный аргумент, который бы сейчас любой западный человек вам предъявил: если ребенок растет в ужасных условиях в каком-то детдоме, где его бьют, не кормят, то лучше уж пусть его усыновит какая-то нормальная однополая пара и даст ему нормальную жизнь. Это действительно очень сложный вопрос.
Сложный. Но мы же с вами говорим не как две домохозяйки, а как профессиональные люди. И я вам говорю с позиций своей профессии. Все, что я знаю — антропологически, физиологически, психологически, лингвистически, когнитивно — про человека, говорит мне о том, что это очень плохая дорога. С плохим вектором. Пусть я ошибусь. Но вы ведь спрашиваете мое мнение? Я вам говорю: мое мнение такое. А что касается аргумента "ребенок в детском доме" — слушайте, ну в мире много всякого плохого происходит, но мы же не говорим о какой-то крайней ситуации, мы говорим о некой средней линии, о векторе, который приняла вот эта современная мода.
Скажите, пожалуйста: мозг у мужчины и женщины одинаково устроен?
Еще раз повторю, что спектр большой. Если взять некий средний вариант, которого нет на Земле, то да, мозг мужчины и мозг женщины отличаются. У мужчин гораздо больше нейронных связей внутри полушарий, а сами полушария как бы более автономные, если говорить очень грубо и ненаучно. А у женщин гораздо больше связей между полушариями. Они за счет вот такого проникновения в другой тип мышления — потому что левое полушарие гораздо более логическое, а правое полушарие гораздо более гештальтное, романтичное, если хотите, художественное — способны и это понять, и это. Ясно, почему так произошло биологически: потому что, несмотря на все новые тенденции и моды, все-таки основная роль женщины — это сохранить потомство. То есть, конечно, сначала его произвести с помощью мужчин, но затем сохранить в неприкосновенности, держать дом, очаг, сделать так, чтобы были сыты-здоровы дети… Это значит, не нужно бесконечно ругаться с соседками и соседями, а нужно уметь договариваться в разных условиях. Именно поэтому (я специально интересовалась) лучшие профессиональные переговорщики — это женщины. Они знают, как себя держать в узде, умеют быть нейтральными, не принимать ничью сторону, говорить и с этой стороной, и с этой стороной.
Тогда как же получается, что с мужчинами мы не можем быть такими рациональными? Мы истерим, обижаемся, совершаем безрассудные поступки…
Не вижу противоречия. Мы ведь не голова профессора Доуэля на подставке. Помните такой замечательный роман писателя-фантаста Александра Беляева? Мы представляем собой не только голову и не только ту часть головы, которая связана с интеллектом. Уже не говоря о том, что есть еще и эмоциональный интеллект. У нас есть эмоции, у нас есть гормональные фокусы, у нас есть серотонин и прочие штуки, которые обеспечивают наше поведение: депрессия — не депрессия, нравится — не нравится и так далее.
Но ведь все из мозга идет?
Да, но не из коры головного мозга, которая занимается мышлением — гештальтным художественным или рациональным и жестким. У нас еще есть тело, которое отнюдь не является подчиненным мозга. Мы же понимаем, как принимаем решения. Вот вроде все раскладываем по полочкам, а потом — гори оно огнем! — принимаем другое решение. Противоположное тому, что сами себе сейчас доказали. Потому что мы сложные существа.
А вы верите в любовь с первого взгляда?
Да, разумеется, да.
И что происходит в голове человека, когда она случается?
Дело в том, что это невозможно показать, к сожалению. Точнее, показать — можно, доказать — нельзя. В мозге, разумеется, происходят чрезвычайные всплески, но доказать, что эта картинка, условно говоря, показывает именно любовь или любовь с первого взгляда — невозможно. Эта же картинка может показать восторг от чтения книги или от божественной музыки. Вы можете испытать такие же экстатические чувства, когда написали удачную статью. Потому что когда мозг действует (если он функционирует всерьез), он действует на полную катушку, всегда, что бы вы ни делали.
Но, наверное, когда речь идет о любви, действуют еще какие-то флюиды?
У американцев есть же такое пошлое выражение: "It"s chemistry between them".
Химия.
Да, но они, к сожалению — или к счастью — попали в точку. Это таки химия на самом деле — феромоны. Я не хочу быть банально понятой, мол, "феромон сыграл, вот человек и влюбился". Но я не хочу быть понятой и в обратную сторону, что этого нет. Это есть. Есть запаховые портреты людей, но для нас это находится под внутренним цензурным запретом. Я просто занималась памятью на запахи, поэтому говорю это ответственно. Это подсознательная вещь, человек об этом ничего не знает. Это не про то, что "у Натальи такие потрясающие духи, что я отойти от нее не могу". Это про то, что находится ниже порога восприятия, вы сами не знаете об этом, но это действующие вещи, что доказывается серьезной наукой. Поэтому возможно, что это в прямом смысле "chemistry". Совпадение. Этот химический набор и этот химический набор подходят друг другу.
А chemistry может длиться вечно? Или у нее есть "срок годности"?
Тут нельзя ответить однозначно. Я думаю, что и то, и то. Вечно — это значит, люди вместе живут. Если они вместе живут, то их начинает объединять масса всяких вещей, пристрастия к определенному типу дома, еде, одним и тем же книгам. Или я ненавижу твои книги, а ты ненавидишь мои книги, но мы как-то притерпелись. То есть чем дольше люди живут вместе, тем больше оказывается вещей не биологических, которые их связывают. Значит ли это, что chemistry вообще рухнула? Но кто ответит на этот вопрос? Это же нельзя зафиксировать. Нет прибора (его нет, не было и не будет), который зафиксирует подсознательные флюиды, идущие от этого человека к этому, когда эти двое говорят: все, мы созданы друг для друга, будем вместе вечно.
Сейчас очень много есть исследований, и с этим, в принципе, все согласны, что натура человеческая — она полигамна. Почему тогда мы все равно стремимся найти вот того одного-единственного? Почему такой казус получается? Все человеческое, к чему мы стремимся, противостоит нашей природе?
Я все-таки вас по-прежнему сбиваю с вашей линии и напоминаю, что люди представляют собой огромное разнообразие. Есть среди них полигамные, и ничего с этим не сделаешь, есть моногамные, и тоже ничего с этим не сделаешь. Ведь есть же такие, у кого никаких адюльтеров никогда, за всю жизнь. И не потому, что боятся... Не хочет человек — и все. То есть существует широкий спектр, и в нем может встретиться как этот полюс, так и другой полюс.
Ну а если брать средний срез, пусть в кавычках?
Я думаю, что тут действуют давние культурные запреты. Ну представим: мужчина, облеченный властью. Допустим, князь. У него множество подданных, и он должен быть уверен, что он передает трон — или не трон, наследство, право правления — своему сыну. То есть его идея такая: "Я должен быть уверен, что мои дети — это мои дети". Поэтому вот вам культурный запрет. Понятно, что он мог нарушаться, это отдельная тема. Но общий смысл такой — "сохраним порядок в мире". Другой вопрос, куда сейчас мир пришел, когда порядок рухнул весь, сразу, везде, за исключением тех мест, куда и смотреть-то страшно. Я имею в виду эти жесткие мусульманские культуры… Туда даже оборачиваться как-то жутко. Но весь остальной мир… Все же распалось. В Швеции парламент принял закон, по которому барышня должна подписывать бумажку, что согласна на сексуальный контакт… Они рехнулись, совсем рехнулись!
А вы знаете, что в Англии есть министерство одиночества? Потому что это страна с самым большим количеством одиноких людей.
И после этого скажите мне, что происходит? Планета вообще что планирует дальше делать? Это же все потенциальные страшные социальные взрывы, медицинские взрывы, потому что люди попали в ситуацию диффузного мира, который непонятно как устроен, им как жить вообще? Вот, собственно, что такое культура?
В широком смысле?
Да, культура как не-биология. То есть все, что сделано не природой. Так вот, культура — это система запретов. Иначе жить невозможно. Ты не сиди вот так за столом, потому что остальным неудобно, не наступай людям на ноги, не ори как ненормальный и так далее. В данном обществе принято это, это, это, это и это, поэтому оно может жить. Так жили много тысяч лет. Вот сейчас надоело, что ли?
А почему все-таки мы, действительно, скатываемся в какой-то сумбурный мир, где непонятно, что будет нормой, что будет не нормой?..
Да будут ли нормы вообще? Потому что если мы декларируем, что "я сам себе король и как хочу, так все и делаю" — да, но ведь и все остальные тоже такие же короли, кругом одни короли. У нас есть шанс выжить в этой ситуации?
В чем причина? Виноваты технологии?
Не знаю. Я, если честно, даже думала (но это дешево стоит, мое думанье), может быть, действительно, какая-то мутация злостная пошла, что люди все просто спятили.
Вы правда считаете, что это мутация?
Для того, чтобы это утверждать, я должна — как ученый — иметь доказательства. Разумеется, таких доказательств у меня нет. Если бы здесь сидели мои друзья генетики — могу назвать список, кто были бы эти люди. Это были бы очень сильные генетики: и зарубежные, и наши. Они бы сказали: "Подожди, что ты плетешь вообще? Ты доктор биологических наук, среди прочего. Ты должна бы знать, что мутации происходят все время, у каждого человека их несметные тысячи. Ты о чем говоришь?" Разумеется, я говорю не в этом смысле. Я имею в виду, что что-то щелкнуло — может, мы стали куда-то развиваться в другую сторону, в самоубийственную?
А может быть, все-таки на нас как-то влияют новые технологии, которые сейчас наводняют нашу повседневность? Вот смотрите, в Японии это уже норма — не встречаться с девушками, а просто с роботами общаться. И чем дальше — тем больше. Будут сексуальные куклы для мужчин и для женщин…
Они уже есть.
...и зачем ухаживать, тратить столько энергии на выстраивание отношений, когда у тебя есть робот?
Да, мы идем в эту сторону. Это обсуждается на разных серьезных научных конференциях, на всяких форумах: а что дальше-то будет?
И каков ваш ответ?
Мы должны сами для себя решить: у нас какие планы? Нам есть место на Земле? Если да, то какую роль мы планируем играть? Если мы собираемся конкурировать с компьютерами, кто мощнее, кто быстрее посчитает, то эту игру мы проиграли уже несколько лет назад. Или же мы делаем ставку на человеческое, на то, что компьютеру недоступно, но тогда мы должны и поведение другое выработать. Ну а если мы согласны на конец нашей человеческой истории, тогда остаются одни роботы и никакой любви с людьми.
Я говорила с одним профессором из Корнелльского университета, он изобретает самосовершенствующихся роботов. В частности, спросила его, могут ли роботы любить. Он говорит: они могут самосовершенствоваться только в рамках тех программ, которые мы в них закладываем. А так как мы сами не знаем, точней, человечество не знает, что такое любовь, то мы и не можем их научить любить. И я подумала, что на самом деле наше спасение в том, что мы не знаем, что такое любовь. Потому что если бы мы знали и их научили, то вообще была бы катастрофа.
Да, я согласна с этим, но я к этому списку добавлю еще кое-что. Оно будет сначала научно звучать, а потом ненаучно. Есть такое понятие, очень широко сейчас обсуждаемое в мировой философии, которое носит название first person experience. Можно перевести его как ощущение или восприятие от первого лица. Это качество присуще людям, а возможно, не только людям, обладающим сознанием. Оно не измеряется никакими приборами, ни децибелами, ни спектрами, ни сантиметрами, ни наночастицами. Не помню, кто это сказал (вспомнила! Витгенштейн), что любой текст — здесь под текстом имеются в виду не обязательно буквы, а все что угодно — это ковер, сложно сплетенный ковер, из которого каждый вытягивает свою нить. Например, мы с вами сидим пьем вино грузинское, и вы говорите: "Сладковато", а я говорю: "Кисловато". Нет и никогда не будет прибора, который покажет, почему вам это вино нравится, а мне — нет. Или вы говорите: "Терпеть не могу этого писателя". А я говорю: "Чудесный писатель". Вот что мы с этим будем делать? Понимаете, для меня аргументы специалистов, которые скажут: "Это хорошее, а это плохое", ничего не стоят. Мне важно, как я сама воспринимаю эту еду, эту прозу, эту ткань…
Вы сейчас напрямую подводите к слову "чувство". Человеческие чувства — робот их никогда не испытает. А чего нам друг в друге не хватает, почему нам нужен какой-то идеальный робот?
Отчасти это от лени. Я про лень ничего плохого сказать не могу, она вообще-то двигатель прогресса, и не будь ее, мы бы до сих пор коромыслом носили воду с речки. Но с другой стороны, нам хочется, чтобы кто-то делал вместо нас ту работу, которую мы делать не хотим. Пусть искусственные системы выполняют простые дела: квартиру убирают, руду добывают. Но они же развиваются. Вы же сказали — саморазвивающиеся роботы — вот оно! Они будут делать друг друга, они будут улучшаться, самосовершенствоваться, и в какой-то момент станут самодостаточны. И если — не дай бог! — у них действительно появится вот это first person experience, это будет значить, что у них есть сознание, что у них есть свои планы и мотивы, и в эти планы и мотивы мы входить не будем.
Просто страшно это слышать, особенно от вас… Вот вы говорите: главный мотиватор всего того, что сейчас происходит, это человеческая лень. А может, дело еще в том, что люди устали от чувств? Им не хочется испытывать боль, не хочется плакать по ночам.
Да, согласна. Я, конечно, алармистка, я все время всех пугаю, но посмотрите на молодое поколение, так называемое google generation. Приходишь в какое-нибудь кафе, они сидят за столом и вместо того, чтобы говорить друг с другом (я это постоянно наблюдаю), каждый разговаривает, возможно, даже с тем, кто сидит напротив, — через свой айфон! Люди вообще перестали общаться в реальном мире, а целиком скатились в этот виртуальный мир. А там все прекрасно. Ты настраиваешь программу по своему вкусу. Тебе надоело — ты ее выключаешь. Зачем тебе эти хлопоты? Тебе никто не противостоит, у тебя нет врагов, если враг есть — так ты его и укокошишь. Это кошмарное дело, вообще-то говоря, вы понимаете? Ведь психологи очень волнуются по поводу детей, а особенно подростков, потому что они настолько привыкли жить в этом виртуальном мире, что не хотят из него выходить. Это настоящая аддикция. Картина мозга человека с компьютерной зависимостью такая же, как у человека наркозависимого или алкоголезависимого. Зачем ему выходить во внешний мир, про который он: а) ничего не знает, как мы уже говорили; и б) этот мир, в отличие от компьютерной программы, ему подсовывает всякие сложности, с которыми нужно справляться. А возвращаясь к нашей теме, у них отсутствует либидо, они не знают, как флиртовать, что с девочками или с мальчиками делать, как дружить, как противостоять агрессии. Они живут как будто на другой планете.
Но по моим наблюдениям, все-таки "любовь с роботами" это тенденция больше мужская, чем женская. Ведь очень мало женщин, которые на такое пойдут.
Это говорит о том, что наша биологическая часть (а она, конечно, больше, чем любая другая) запрограммирована, неважно, эволюцией или Создателем так, чтобы род людской не прервался. Поэтому все эти гормональные вещи, все эти феромоны играют, это просто внутри звучит: я должна родить ребенка, я должна продолжить род. Ну не буквально в такой форме. Понятно, что никто из нас такого не говорит, мы интеллектуальные женщины, мы не произносим таких вещей.
И я все-таки опять возвращаюсь к любви. Может ли любовь спасти нас? Вот именно это чувство?
Я считаю, что да. Вроде бы все уже слышали и читали, что "любовь спасет мир". Но если вдуматься, это на самом деле совсем не банально звучит.
Черниговская Татьяна Владимировна родилась 7 февраля 1947 года, является советским и российским ученым, исследующим области нейронауки, психолингвистики, теории сознания.
Татьяна Владимировна - доктор биологических наук, профессор, с 2010 года - заслуженный деятель науки РФ.
Была инициатором учреждения учебной специальности «Психолингвистика» в 2000 году на кафедре общего языкознания филологического факультета СПбГУ.
Образование и деятельность
Татьяна Владимировна родилась в Санкт-Петербурге, в интеллигентной семье, где оба родителя - ученые. Закончила единственную в СССР школу, где все преподавание шло на английском языке, поступила и училась на отделение английской филологии филологического факультета Ленинградского гос. университета. Специализировалась в области экспериментальной фонетики.
До 1998 г. работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии им. И. М. Сеченова РАН в лабораториях биоакустики, функциональной асимметрии мозга человека и сравнительной физиологии сенсорных систем.
В 1977 защитила кандидатскую, а в 1993 — докторскую диссертацию «Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты». Зам. директора НБИК Центра Курчатовского института. Занималась экспериментальными и клиническими исследованиями ментального лексикона носителей русского языка.
Читает лекции для студентов и аспирантов филологического и медицинского факультетов Петербургского государственного университета, Смольного института свободных искусств и наук, а также для аспирантов Европейского университета в Санкт-Петербурге . В своих лекциях рассказывает о том, что такое мозг и как он работает, как работает мысль.
Ведёт цикл телевизионных передач на канале «Культура» — «Звёздное небо мышления» и «Петербург — Пятый канал» — «Ночь», рубрика «Интеллект».
Личная жизнь
О личной жизни российского ученого в области нейронауки и психолингвистики известно мало. Например, только то, что замуж она вышла в студенческие годы или сразу после окончания филологического факультета Ленинградского государственного университета. Однако информации, кто муж Татьяны Черниговской и имеет ли она детей, найти невозможно.
Татьяна Владимировна обожает отдыхать в лесу или на побережье океана, слушать классическую музыку, посещать театр.
Черниговская признается, что она почти никогда не бывает без дела, но при большой загрузке научной деятельностью она не забывает и о житейских делах. Источником удовольствия профессор считает простые человеческие радости, такие как вкусная еда и хорошее вино.
У Татьяны Владимировны есть домашний питомец, член семьи, кот породы Британец. Черниговская утверждает, что кот понимает её без слов. У них телепатическая связь.
Выступления с лекциями
Как Язык влияет на развитие мозга
Мозг Великий обманщик. Как мозг нас обманывает
Язык, мозг и гены
Татьяна Черниговская в Сбербанке. Почему мозгу нужны трудные задачи
Книги. Библиография
- «Чеширская улыбка кота Шредингера. Язык и сознание»
- «Александр Гордон. Научный альманах, №1, 2003»
- «Почему наш мир таков, каков он есть. Природа. Человек. Общество»
- «Труды факультета этнологии»
- «Разумное поведение и язык. Выпуск 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка»
- «Филология. Русский язык. Образование. Сборник статей, посвященных юбилею профессора Л. А. Вербицкой»
- «Когнитивные исследования. Выпуск 2»
- «Когнитивные исследования. Сборник научных трудов. Выпуск 5»
