1504 г. Дерево, масло. 170 х 117 см
Пинакотека Брера, Милан
Чистейшей прелести чистейший образец.
А.С. Пушкин
Картина «Обручение Марии» (" Lo sposalizio della Vergine ") написана молодым художником - Рафаэлю был всего 21 год - в завершение его ученичества в Перудже у Пьетро Перуджино. В этой картине он еще остается старательным учеником почтенного мастера, и в то же время мы видим, как в нем рождается великий художник, с именем которого нерасторжимо связано для нас само понятие гения.
Сюжет «Обручения» был особенно популярен в Умбрии на рубеже15-16 веков: в 1478 г. Кафедральный собор Перуджи получил драгоценную реликвию - обручальное кольцо Девы Марии (оно было попросту украдено перуджийцами из церкви города Чиуси в Тоскане). Учитель и ученик создают алтарные образы на тему «Обручения» почти одновременно: Перуджино писал свою картину для Кафедрального собора Перуджи между 1500 и 1504 гг., Рафаэль исполнил заказ богатого семейства Альбиццини в 1504 г. Его «Обручение» предназначалось для капеллы Св. Иосифа в церкви Сан Франческо города Читта ди Кастелло.
В Евангелиях нет свидетельств об обручении Марии и Иосифа. Источником, вдохновлявшим Перуджино и Рафаэля, была «Золотая легенда» (Legenda Aurea ) - составленный около 1260 г. архиепископом Генуи Якопо да Варацце сборник христианских сказаний и житий святых, который по своей популярности уступал в 14 -16 веках только Библии. В «Золотой легенде» рассказывается, что Мария воспитывалась в Иерусалимском Храме. Когда она достигла совершеннолетия и по ритуальным причинам должна была покинуть Храм, Марию надлежало поручить опеке добродетельного супруга - хранителя ее девственности. Иосиф был выбран по знамению свыше: все претенденты на руку Марии оставили в Храме свои посохи, но только посох Иосифа чудесным образом расцвел (в другом варианте сказания - из посоха Иосифа вылетела голубка).
Пьетро Перуджино. Обручение Девы Марии.1500-1504 гг.
Картины Перуджино и Рафаэля совпадают не только сюжетно: здесьмного общего в композиции ив отдельных мотивах. (Перуджино в «Обручении Марии» во многом повторил композицию своей фрески в Сикстинской капелле Ватикана «Передача ключей Св. Петру» (1482 г.), поэтому исследователи иногда ищут сходные мотивы, сравнивая «Обручение» Рафаэля с «Передачей ключей». Представляется все же более вероятным, что Рафаэль отталкивался именно от «Обручения» Перуджино, а не от ватиканской фрески, которую он вряд ли мог видеть в оригинале до1504 г.)
В центре обеих картин мы видим Первосвященника Иерусалимского Храма, поддерживающего протянутую руку Марии ируку Иосифа, который готовится надеть обручальное кольцо на палец суженой. Иосиф с расцветшим посохом, по традиции, изображен босоногим; детали сложного одеяния Первосвященника, сходные в обеих картинах, восходят к ветхозаветным описаниям.
Марию сопровождают подруги, а за спиной Иосифа стоят со своими не расцветшими посохами неудачливые женихи. Один из нихв досаде переламывает посох о колено. За спинами людей простирается почти пустынная площадь, мощенная крупными плитами, в центре которой возвышается Иерусалимский Храм. Ступени, венчающий храм купол на мощном барабане, сквозной дверной проем с треугольным порталом, колонны с голубеющим между ними небом - все эти архитектурные соответствия мы находим у Рафаэля и Перуджино. Вдали на обеих картинах зеленеют мягкие, подернутые дымкой холмы - характерный пейзаж Умбрии. Но чем большекомпозиционных и сюжетных аналогий мы обнаруживаем, тем разительнее выступает несомненное превосходство Рафаэля над Перуджино. «Ученик превзошел учителя», - эти слова, обращенные в свое время В.А. Жуковским к юному Пушкину, мог бы, наверное, повторить Пьетро Перуджино, сравнивая свою работу с творением Рафаэля.
Работа Перуджино проигрывает в сравнении с рафаэлевским «Обручением» не потому, что она плоха - это просто иной уровень художественного мышления. Картина Рафаэля с первого взгляда покоряет соразмерностью, благодатной слаженностью целого и каждой детали. Абсолютная гармония «Обручения» - плод не только вдохновения, но и точного расчета, архитектурной выверенности композиции.
Храм Геркулеса.
II
в. до н.э. Бычий форум, Рим
Пьеро делла Франческа. Урбинскаяведута. 1475 г. Фрагмент
Если Перуджино вытягивает композицию по горизонтали (портики по обе стороны храма, стоящие на одной линии фигуры переднего плана), то Рафаэль разворачивает пространство картины вглубь. В начале 16-го века владение перспективой было отнюдь не внове, но искусность Рафаэля поразила его собратьев по цеху: «В этом произведении имеется перспективное изображение храма, построенное с такой любовью, что диву даешься при виде тех трудностей, которые преодолевал автор, добиваясь решения этой задачи», - писал Джорджо Вазари об «Обручении» в своих «Жизнеописаниях». Однако мастерское перспективное построение ценно здесь не само по себе, а как выражение высшей идеи картины. Продолжив мысленно боковые линии цветных плит, которыми выложена площадь, мы убедимся, что точка их схода расположена точно в дверном проеме Храма, за которым открывается бесконечность небес. Для современников Рафаэля символика была очевидна: сходящиеся линии-лучи соединяют сцену Обручения с Храмом - местом Божественного присутствия, и дальше - со всей Вселенной. Обручение Марии и Иосифа обретает масштаб космического события, происходящего по велению Всевышнего.
Мир земной, в котором творится Божественная история, предстает в картине Рафаэля как соразмерное отражение мира небесного. Границей земного и небесного миров становится вход в Храм. Подтверждение этой мысли мы снова находим в композиции картины. Разделим картину по линии горизонта, совпадающей с низом дверного проема. Расстояние от верха картины до порога Храма (А) относится к расстоянию от порога до низа картины (B ), так же как расстояние В - к общей высоте картины (С). Рафаэль использует принцип золотого сечения: меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине (А:В = В:С). Волшебные свойства золотого сечения, лежащего в основе гармоничных пропорций, были заново открыты е вропейским искусством на рубеже 15-16 веков благодаря исследованиям Леонардо да Винчи: он ввел сам термин «золотое сечение» и проиллюстрировал трактат Луки Пачоли « De Divina Proportione » («О божественной пропорции»), вышедший в 1509 г., через пять лет после создания «Обручения». Таким образом, Рафаэль, который в «Обручении» многократно применил «божественную пропорцию», стал одним из пионеров использования золотого сечения в ренессансной живописи.
«Скрытая геометрия» картины
Еще одна тайна композиции «Обручения» откроется нам, когда вместо линейки мы вооружимся циркулем. Продолжив завершающее картину полукружие, мы получим окружность, центр которой - вершина треугольного портала над входом в Храм, а нижняя точка находится на уровне рук Первосвященника. Мотив круга (обручального кольца!) находит в картине множество аналогий. Фигуры на переднем плане расположены двумя широкими дугами - одна развернута к храму, другая - к зрителю. Закруглению рамы вторит полусферический купол Храма, который у Рафаэля, в отличие от Перуджино, не сливается с верхним краем картины. Храм максимально приближен в плане к кругу и опоясан круглыми колоннами, поддерживающими дуги аркад.
Очевидно сходство храма, изображенного Рафаэлем, со знаменитым Темпьетто - возведенным в 1502 г. в Риме по проекту Донато Браманте круглым купольным храмом Сан Пьетро, который стал новым словом в архитектуре Ренессанса. Обращаясь к традициям строительства древних римлян, Браманте возрождал в зодчестве форму центрического храма-ротонды. Причину этого сходства нельзя назвать с уверенностью. Вряд ли Рафаэль видел Темпьетто (не сохранилось никаких сведений о том, что он в годы учения в Перудже посещал Рим). Возможно, Браманте и Рафаэль вдохновлялись одним и тем же образцом: так называемой «Урбинскойведутой» (1475) Пьеро делла Франческа - изображением площади идеального города с центрическим храмом. Ведута (на итальянском - «вид») хранилась в Урбино, откуда были родом Браманте и его младший современник Рафаэль и где они оба вполне могли ее видеть. Идея круглого храма вдохновляла художников и архитекторов Ренессанса: со времен античности круг считался идеальной фигурой, символизирующей бесконечную сущность Бога, его справедливость и совершенство. Сделав круг композиционным модулем картины, Рафаэль создает мир единый и гармоничный, где все взаимосвязано и подвластно Божественной воле.
Рафаэль. Обручение Марии.1504 г. Фрагмент
Архитектор Донато Браманте. «Темпьетто». (Храм Сан Пьетро). 1502 г., Рим
В «Обручении» можно найти еще много проявлений геометрической упорядоченности композиции - например, равносторонний треугольник в центре картины. Его боковые стороны, совпадающие с перспективными линиями, соединяют дверной проем Храма с фигурами Марии и Иосифа, а нижняя сторона проходит через нижнюю точку уже известной нам окружности. Вся картина выстроена на диалоге прямых линий и дуг. «Противопоставление упругих, круглящихся линий фигур и жестких, прямоугольных очертаний плит площади как бы примиряется в образе идеального храма, построенного содружеством циркульных и прямых линий и плоскостей», - отмечает в своей книге «Рафаэль» (1971) В. Н. Гращенков.
Но, «поверяя», подобно пушкинскому Сальери, «алгеброй гармонию», мы можем лишь отчасти понять, почему, когда мы смотрим на эту картину, нас охватывает восхищение, почему в музее после созерцания творений Рафаэля трудно переключиться на осмотр других произведений. «Обручение» - одна их тех картин, что сродни стихам или музыкальному сочинению. Ритмическая организованность, которую мы можем воспринимать подсознательно, но способны и проанализировать, служит здесь как бы канвой для тонкого, сложного, неповторимого узора, прелесть которого, будь он соткан из слов, звуков или линий и цвета, можно лишь почувствовать, но не объяснить.
Рафаэль. Обручение Девы Марии.1504 г. Фрагмент
На фоне царящей в картине уравновешенности, каждое отступление от симметрии обретает особую выразительность, и почти статичная сцена наполняется жизнью, движением. Рафаэль, в отличие от Перуджино, помещает Марию не справа, а слева, так, что ее правая рука, на которую Иосиф надевает кольцо, полностью видна зрителю. Трепет этой доверчиво протянутой руки, мягкость жеста контрастируют с энергичным движением юноши, переламывающего посох.
Фигуры женихов и миловидных подруг Марии однотипны и не очень выразительны, поэтому исследователи часто видят в них следы еще не изжитого ученичества Рафаэля. Но можно рассудить и иначе: эти фоновые фигуры оттеняют значительность главных образов - Марии, Иосифа и Первосвященника. Отклонив фигуру Первосвященника вправо (у Перуджино он стоит прямо по центру), Рафаэль подчеркивает трогательное одиночество Марии - избранницы, смиренно принимающей свой жребий. Ее чистый девичий профиль, грациозно склоненная головка, благородство черт, сосредоточенная задумчивость с налетом грусти - во всем этом уже узнается Рафаэль.
«Обручение» - первая работа, которую молодой художник решился подписать. На центральной оси, прямо над аркой храма, мы читаем: " RAPHAEL URBINAS " (Рафаэль Урбинский), а по бокам, чуть ниже, римскими цифрами обозначен год создания картины - MDIIII (1504). Этой гордой надписью над входом в Храм Рафаэль словно подтверждает свою будущую миссию мастера, воплощающего на земле небесное совершенство.
Обручение Девы Марии и Иосифа считается богородичным праздником, отмечаемым 30 сентября, только в Маронитской Церкви, последователями которой являются ливанцы.
Дева Мария дала обет хранить вечную девственность. Девственная чистота не считалась добродетелью в иудаизме. Все девы, воспитанные в храме, должны были, по достижении возраста, вступать в супружество. Когда исполнилось Деве Марии 14 лет и 11 дней, первосвященник объявил ей, что по обычаю она обязана оставить храм, выйти замуж и переселиться в дом свой. Пречистая Дева смиренно, но твердо отвечала ему, что от рождения своего посвящена родителями Богу и сама дала Богу обет сохранить навсегда свое девственность и не желает нарушить его. Удивился первосвященник такой твердой решимости; смутились и священники: они не могли принудить Деву нарушить обет. Все они собрались во храм и усердно молились, да явит им Бог волю свою. Первосвященник же, облачившись в священные одежды, вошел за завесу с молитвою, да сподобится услышать волю Божию. Ему явился ангел и сказал: "Захария! Собери неженатых мужей из колена Иудова от дома Давидова, и пусть они принесут жезлы (посохи свои). Кому Господь покажет знамение, тому отдашь Деву в соблюдение девства ее". Первосвященник собрал 12 благочестивых мужей из рода Давидова к храму и взял у них жезлы. На всю ночь жезлы были оставлены во храме, а на другой день, когда первосвященник со служителями церкви и избранными 12 мужами вошли во храм, тогда увидели, что жезл Иосифа расцвел. А когда первосвященник стал раздавать жезлы и подал последнему Иосифу, тогда все увидели, что сверху слетел голубь и сел на его жезл.
Иосиф был прямым потомком династии царя Давида, однако он жил трудами рук своих, занимаясь плотницким и столярным ремеслами, которым потом он обучил Иисуса Христа . Иосиф был беден. В Новом Завете сказано, что Девы Мария принесла в жертву за очищение после родов двух голубок (так было принято только у бедняков).
Согласно апокрифической традиции, к моменту обручения Иосиф был вдовцом почтенного возраста, уже имевшим нескольких детей. Однако в католической мистике к 15 веку возрождается намеченное у некоторых латинских отцов церкви представление о Иосифе как молодом девственнике. Такие представления были воплощены, например, на картине Рафаэля "Обручение Девы Марии". На картине Рафаэля момент обручения Девы Марии и Иосифа предстает актом вселенского значения. Уходящая вдаль площадь, переходящая в величественный храм и бескрайний пейзаж - всё это подчеркивает бесконечность духовного пути двух молодых людей. Свет, проходящий сквозь храм, символизирует Божье благословение брака Девы Марии и Иосифа. Образ Девы Марии, любимый образ Рафаэля , на этой ранней его картине наполнен необычайной духовной чистотой. Естественность, просветленный покой, предчувствие своего предназначения – всё это присуще юной и прекрасной девушке.
Fidelis Schabet. Обручение Девы Марии
Алонсо Кано. Обручение Девы Марии
Лука Джордано. Обручение Девы Марии
Обручение Девы Марии. Витраж в храме Девы Марии и английских мучеников в Кембридже (Англия)
Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Провен (Франция)
Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Уэксфорд (Ирландия)
Обручение Девы Марии. Витраж в храме монастыря Downside Abbey (Англия)
Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Freeland (Англия)
Обручение Девы Марии. Скульптура
Во время обручения священник дает жениху и невесте зажженные свечи, которые являются символом любви и целомудрия. Горящие свечи символизируют пламенную любовь брачующихся и показывают, что брак - дело чистое и святое, не боящееся света, как боятся его грех и порок.
Обручальные кольца полагаются сначала на Престол, затем священник с молитвой вручает их жениху и невесте. Кольца полагаются на Престол для того, чтобы освятить их, а также в знак того, что жених и невеста вступают в брак не только по взаимному согласию и благословению родителей, но и по Божию благословению. В старопечатных (дораскольных) служебниках есть указание, что перстни были золотой для мужа и серебряный для жены. В настоящее время принято, что оба кольца золотые.
Войдя в храм, жених становится справа, а невеста слева, поскольку муж - глава жены. После приходных поклонов священник кадит обручаемых и присутствующий народ, что символизирует благодать Всесвятого Духа, которая отгоняет от брачующихся всю силу вражию, как в Ветхом Завете курением Товии (Тов. 6, 18).
Обручение начинается с Великой ектении «Миром Господу помолимся… ». Прочитав затем молитву «Боже вечныи, иже разстоящаяся собирая во единьство… .», священник берет с Престола кольцо невесты и подает жениху со словами: «Обручается раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) всегда и ныне и присно и во́ веки веком ». Хор поет: «Аминь ». Взяв с Престола кольцо жениха, священник подает его невесте, говоря: «Обручается раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) всегда и ныне и присно и во́ веки веком». Хор поет: «Аминь ». Троекратно поменяв кольца местами, священник надевает кольца каждому на безымянный палец правой руки и сплетает, соединяет правые руки обрученных.
Все эти действия глубоко символичны. В древности перстень служил личной печатью, так что передача его кому-либо означала полное доверие, давала полномочия совершить любые действия от имени владельца перстня. Троекратный обмен кольцами запечатлевает полное взаимное доверие, ведь брачующиеся вручают друг другу свои права, честь и спокойствие. Форма кольца - замкнутый круг - символизирует бесконечность, означая, что супружеский союз должен быть неразрывным, вечным.
Соединив руки жениха и невесты, священник читает молитву: «Господи Боже наш, иже отроку патриарха Авраама сшествовав в Междоречие, посылая уневестити господину его Исааку жену.. .» В ней испрашивается Божие благословение: «…Сам благослови обручение раб Твоих сих, имя рек, и утверди еже у них глаголанное слово… » и объясняется значение совершенного действа: «…перстня ради дастся власть Иосифу во Египте… ».
После краткой ектении обручение заканчивается. Как правило, в настоящее время венчание совершается непосредственно за обручением. Поэтому сразу читается молитва «одеяти главу девице брачней» и на голову невесты надевают повойник. Затем начинается .
Предлагаемые обручальные перстни выполнены в древней незаслуженно забытой византийской традиции. Речь идет о небольшой группе византийских обручальных перстней VI-Х вв., сохранившихся в некоторых музейных коллекциях. Они имеют изображения и надписи, которые, как мы увидим, достаточно точно раскрывают сущность христианского брака.
На щитке в форме круга, креста или квадрифолия размещены изображения жениха и невесты, расположенные по сторонам центральной фигуры Христа, который благословляет их накладыванием своих рук им на головы, либо соединяет руки жениха и невесты (обручение), или держит над их головами венцы (венчание). Иногда присутствует фигура Богородицы, которая благословляет невесту, а Христос - жениха. Часто центральная фигура Спасителя заменяется изображением Креста, по сторонам которого находятся поясные фигуры жениха и невесты. Там же часто присутствует греческая надпись ΟΜΟΝΟΙΑ (согласие) или ΕΚ ΘΕΟΥ ΟΜΟΝΟΙΑ (от Бога согласие). Несколько реже - ΧΑΡΙΣ (благодать) и ΥΓΙΕΙΑ (здоровье). Это традиционные свадебные пожелания, которые всегда понимаются как «от Бога…», даже если эта фраза отсутствует. Аналогичные надписи могут находиться и на шинке перстня. Также на шинке встречается греческий текст 13-го стиха 5-го Псалма: «Господи, яко оружием благоволения венчал еси нас», сходный с сакраментальной формулой из чина венчания XVII в.: «Господи, Боже наш, славою и честию венчай я (т.е. их)».
На ободке двух известных перстней из коллекции Думбартон Оукс в Вашингтоне и собрания музея Палермо, имеющих форму восьмигранника, изображены сцены евангельских праздников. Содержание перстней говорит нам о том, что для христиан того времени важнейшее значение имела духовная сторона брака - соединение во Христе в согласии и гармонии, которые возможны только в Нем и через Него. Сам Христос является вершителем таинства. Поэтому рассмотренные композиции представляют собой символический образ «малой Церкви», так в Священном Писании именуется христианское семейство. Особенно ярко это выглядит в обручальных перстнях с картинами праздников. Здесь сцена бракосочетания непосредственно вписана в годовой круг церковных богослужений, что показывает связь таинства брака с литургией.
Для того чтобы понять, почему именно в этот период могли существовать обручальные перстни с таким догматически ясным и высокодуховным содержанием, необходимо вспомнить историю возникновения брачного обряда. До X в. юридический акт брака был гражданской процедурой, состоявшей в подписании брачного контракта, определявшего имущественные и правовые отношения супругов, независимо от их вероисповедания. В завершении этой процедуры жених дарил невесте перстень с печатью, не только как символ союза, но и как символ делегированной власти, тем самым поручая ей заботу о своем имуществе. Естественно, что у христиан такой перстень имел изображения различных христианских символов. По существу этот гражданский акт и являлся обручением. Но согласно христианским понятиям брака, изложенным в 5-й главе послания апостола Павла Ефесянам, муж и жена могут и должны преобразовать свой «договор» в реальное Царство Божие. А это становится возможным только через Евхаристию. Поэтому христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Евхаристии, и приобщение Святых Тайн было печатью брака. До IX в. Церковь не знала обряда бракосочетания, независимого от Евхаристии на литургии. К IV в. стал складываться торжествен-ный обряд венчания, сопровождавший это таинство. Венцы, согласно святому Иоанну Златоусту, символизировали победу над страстями, т.к. христианский брак заключался «не по плоти» только, а был таинством вечной жизни.
В 912 г. указом императора Льва VI совершение браков было передано в юрисдикцию Церкви, где они должны были санкционироваться посредством церковного обряда. Это привело к частичному стиранию различий между «мирским» и «священным», между грешным обществом и Царством Божием, между браком-контрактом и браком-таинством. Возможно, что в силу именно этих исторических обстоятельств, секуляризировавших отношение к браку, обручальные перстни потеряли свое глубокое сакральное содержание, и в по следующие времена развивались уже как предмет светского ювелирного искусства, подчиняясь меняющимся художественным стилям и модным веяниям, являясь символом земного (т.е. временного) союза мужа и жены. Этому способствовало и принятие католичеством клятвенной брачной формулы «И пока смерть не разлучит вас», отличающейся от православного понимания, где брак «записывается на небесах» и является вечным союзом во Христе.
Современное таинство брака в Русской Православной Церкви состоит из двух частей: обручение и венчание, которые с XVIII в. совершаются как единый обряд, одно за другим. Именно в чине обручения на жениха и невесту надеваются кольца (обручи), тем самым утверждая их намерения вступить в брак. Согласно церковным правилам одно кольцо должно быть золотым, другое - серебряным. Золотое, как символ власти и силы, обозначает жениха, а серебряное - символ чистоты и непорочности - обозначает невесту. При обручении кольца меняются три раза в знак «единодушия, согласия и взаимопомощи». В результате золотое кольцо остается у невесты, а серебряное - у жениха. Таким символическим образом соединяются и дополняются мужское и женское, образуя гармонию и целостность в каждой личности.
На практике Церковь допускает использование двух обручальных колец из одного материала по желанию вступающих в брак. Относительно формы колец и присутствующих на них изображений или вставок драгоценных камней никаких строгих церковных регламентаций не существовало. Они всегда присутствовали на обручальных кольцах и перстнях, выражая языком символов понимание христианами разных времен таинства брака. Сегодняшние обручальные кольца чаще всего представляют собой гладкий обод без изображений и вставок.
В наших обручальных перстнях мы попытались возродить древние сакральные формы византийской традиции, описанные выше. Щиток перстня имеет форму креста греческих пропорций, являясь символом Церкви. Внутри щитка находится композиция, знаменующая христианское таинство брака. Ее центральной осью является процветший Крест Господень - символ Христа и Его спасительной жертвы. Венцы, покоящиеся на побегах креста, обозначают жениха и невесту, венчающихся в Царство Божие. Крестики в навершии венцов являются и окончанием рукавов креста, тем самым показывая соединение с Христом, с его Мистическим Телом. Вся композиция в целом напоминает весы в состоянии равновесия - символ согласия и гармонии, и служит образом христианской семьи как «малой Церкви». На шинке перстня имеется греческая надпись: ΕΚ ΘΕΟΥ ΟΜΟΝΟΙΑ (от Бога согласие), подчеркивающая, что «брак должен быть согласием о Господе, а не человеческим пожеланием» (св. Игнатий Богоносец, 100 г.). Вокруг щитка - слова 13-го стиха 5-го псалма на церковно-славянском языке:ГDи, ћкw nрyжіемъ бlговолeніz вэнчaлъ є3си2 нaсъ. На внутренней стороне щитка - традиционные свадебные пожелания на греческом языке: ΧΑΡΙΣ (благодать) и ΥΓΙΕΙΑ (здоровье). Они записаны в крестообразную формулу, что придает им характер Божьего благословения. Мы надеемся, что сегодня обручальные перстни в древней византийской традиции помогут вступающим в брак христианам глубже осознать истинную сущность брака и станут знаком нерушимости священного супружеского союза и символом вечной жизни.
Чистейшей прелести чистейший образец.
А. С. Пушкин
«Созданье гения пред нами выходит с прежней красотой»
Миланская Пинакотека Брера, одно из лучших собраний живописи в Италии, получила к своему двухсотлетию прекрасный подарок: 19 марта 2009 г. в залы галереи вернулась отреставрированная картина Рафаэля «Обручение Девы Марии» ("Lo sposalizio della Vergine").
Картина Рафаэля после реставрации
Собственно, картина и не покидала музея - реставраторы работали в специально сооруженном вокруг «Обручения» стеклянном боксе. Длившаяся год реставрация была первой за 150 лет (лишь в 1958 г., когда картина пострадала от руки вандала, ударившего по ней молотком, реставрировался поврежденный фрагмент).
Человеку, увидевшему отреставрированную картину Рафаэля, неловко читать рассуждения искусствоведов 20-го века о характерной для «Обручения» «приглушенной цветовой гамме» и «благородном оттенке старой слоновой кости». Краски картины - насыщенные, ликующие, чистые, сверкают так же ярко, как и ее драгоценная позолоченная рама.
Возвращение картине первоначального облика - достойный повод поговорить о природе рафаэлевского таланта. «Обручение Марии» написано молодым художником - Рафаэлю был всего 21 год - в завершение его ученичества в Перудже у Пьетро Перуджино. В этой картине он еще остается старательным учеником почтенного мастера, и в то же время мы видим, как в нем рождается великий художник, с именем которого нерасторжимо связано для нас само понятие гения.
«Преданья старины глубокой»
Сюжет «Обручения» был особенно популярен в Умбрии на рубеже 15-16 веков: в 1478 г. Кафедральный собор Перуджи получил драгоценную реликвию - обручальное кольцо Девы Марии (оно было попросту украдено перуджийцами из церкви города Чиуси в Тоскане).
Учитель и ученик создают алтарные образы на тему «Обручения» почти одновременно: Перуджино писал свою картину для Кафедрального собора Перуджи между 1500 и 1504 гг., Рафаэль исполнил заказ богатого семейства Альбиццини в 1504 г. Его «Обручение» предназначалось для капеллы Св. Иосифа в церкви Сан Франческо города Читта ди Кастелло. В Евангелиях нет свидетельств об обручении Марии и Иосифа.
Источником, вдохновлявшим Перуджино и Рафаэля, была «Золотая легенда» (Legenda Aurea) - составленный около 1260 г. архиепископом Генуи Якопо да Варацце сборник христианских сказаний и житий святых, который по своей популярности уступал в 14-16 веках только Библии. В «Золотой легенде» рассказывается, что Мария воспитывалась в Иерусалимском Храме.
Когда она достигла совершеннолетия и по ритуальным причинам должна была покинуть Храм, Марию надлежало поручить опеке добродетельного супруга - хранителя ее девственности. Иосиф был выбран по знамению свыше: все претенденты на руку Марии оставили в Храме свои посохи, но только посох Иосифа чудесным образом расцвел (в другом варианте сказания - из посоха Иосифа вылетела голубка).
«Ученик превзошел учителя»
Картины Перуджино и Рафаэля совпадают не только сюжетно: здесь много общего в композиции и в отдельных мотивах. (Перуджино в «Обручении Марии» во многом повторил композицию своей фрески в Сикстинской капелле Ватикана «Передача ключей Св. Петру» (1482 г.), поэтому исследователи иногда ищут сходные мотивы, сравнивая «Обручение» Рафаэля с «Передачей ключей».
Представляется все же более вероятным, что Рафаэль отталкивался именно от «Обручения» Перуджино, а не от ватиканской фрески, которую он вряд ли мог видеть в оригинале до 1504 г. В центре обеих картин мы видим Первосвященника Иерусалимского Храма, поддерживающего протянутую руку Марии и руку Иосифа, который готовится надеть обручальное кольцо на палец суженой.
Рафаэль. Обручение Девы Марии. 1504 г.
Иосиф с расцветшим посохом, по традиции, изображен босоногим; детали сложного одеяния Первосвященника, сходные в обеих картинах, восходят к ветхозаветным описаниям.
Пьетро Перуджино. Обручение Девы Марии. 1500-1504 гг.
Марию сопровождают подруги, а за спиной Иосифа стоят со своими не расцветшими посохами неудачливые женихи. Один из них в досаде переламывает посох о колено. За спинами людей простирается почти пустынная площадь, мощенная крупными плитами, в центре которой возвышается Иерусалимский Храм.
Ступени, венчающий храм купол на мощном барабане, сквозной дверной проем с треугольным порталом, колонны с голубеющим между ними небом - все эти архитектурные соответствия мы находим у Рафаэля и Перуджино. Вдали на обеих картинах зеленеют мягкие, подернутые дымкой холмы - характерный пейзаж Умбрии.
Но чем больше композиционных и сюжетных аналогий мы обнаруживаем, тем разительнее выступает несомненное превосходство Рафаэля над Перуджино. «Ученик превзошел учителя», - эти слова, обращенные в свое время В. А. Жуковским к юному Пушкину, мог бы, наверное, повторить Пьетро Перуджино, сравнивая свою работу с творением Рафаэля.
«Когда бы все так чувствовали силу гармонии»
Работа Перуджино проигрывает в сравнении с рафаэлевским «Обручением» не потому, что она плоха - это просто иной уровень художественного мышления.
Картина Рафаэля с первого взгляда покоряет соразмерностью, благодатной слаженностью целого и каждой детали. Абсолютная гармония «Обручения» - плод не только вдохновения, но и точного расчета, архитектурной выверенности композиции.
Если Перуджино вытягивает композицию по горизонтали (портики по обе стороны храма, стоящие на одной линии фигуры переднего плана), то Рафаэль разворачивает пространство картины вглубь.
В начале 16-го века владение перспективой было отнюдь не внове, но искусность Рафаэля поразила его собратьев по цеху: «В этом произведении имеется перспективное изображение храма, построенное с такой любовью, что диву даешься при виде тех трудностей, которые преодолевал автор, добиваясь решения этой задачи», - писал Джорджо Вазари об «Обручении» в своих «Жизнеописаниях».
Однако мастерское перспективное построение ценно здесь не само по себе, а как выражение высшей идеи картины.
Продолжив мысленно боковые линии цветных плит, которыми выложена площадь, мы убедимся, что точка их схода расположена точно в дверном проеме Храма, за которым открывается бесконечность небес.
Для современников Рафаэля символика была очевидна: сходящиеся линии-лучи соединяют сцену Обручения с Храмом - местом Божественного присутствия, и дальше - со всей Вселенной. Обручение Марии и Иосифа обретает масштаб космического события, происходящего по велению Всевышнего.
Мир земной, в котором творится Божественная история, предстает в картине Рафаэля как соразмерное отражение мира небесного. Границей земного и небесного миров становится вход в Храм. Подтверждение этой мысли мы снова находим в композиции картины.
«Скрытая геометрия» картины
Разделим картину по линии горизонта, совпадающей с низом дверного проема. Расстояние от верха картины до порога Храма (А) относится к расстоянию от порога до низа картины (B), так же как расстояние В - к общей высоте картины (С). Рафаэль использует принцип золотого сечения: меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине (А:В = В:С).
Волшебные свойства золотого сечения, лежащего в основе гармоничных пропорций, были заново открыты европейским искусством на рубеже 15-16 веков благодаря исследованиям Леонардо да Винчи: он ввел сам термин «золотое сечение» и проиллюстрировал трактат Луки Пачоли «De Divina Proportione» («О божественной пропорции»), вышедший в 1509 г., через пять лет после создания «Обручения». Таким образом, Рафаэль, который в «Обручении» многократно применил «божественную пропорцию», стал одним из пионеров использования золотого сечения в ренессансной живописи.
Еще одна тайна композиции «Обручения» откроется нам, когда вместо линейки мы вооружимся циркулем. Продолжив завершающее картину полукружие, мы получим окружность, центр которой - вершина треугольного портала над входом в Храм, а нижняя точка находится на уровне рук Первосвященника.
Мотив круга (обручального кольца!) находит в картине множество аналогий. Фигуры на переднем плане расположены двумя широкими дугами - одна развернута к храму, другая - к зрителю.
Закруглению рамы вторит полусферический купол Храма, который у Рафаэля, в отличие от Перуджино, не сливается с верхним краем картины. Храм максимально приближен в плане к кругу и опоясан круглыми колоннами, поддерживающими дуги аркад.
Очевидно сходство храма, изображенного Рафаэлем, со знаменитым Темпьетто - возведенным в 1502 г. в Риме по проекту Донато Браманте круглым купольным храмом Сан Пьетро, который стал новым словом в архитектуре Ренессанса.
Архитектор Донато Браманте. «Темпьетто» (Храм Сан Пьетро). 1502 г., Рим
Обращаясь к традициям строительства древних римлян, Браманте возрождал в зодчестве форму центрического храма-ротонды. Причину этого сходства нельзя назвать с уверенностью. Вряд ли Рафаэль видел Темпьетто (не сохранилось никаких сведений о том, что он в годы учения в Перудже посещал Рим).
Возможно, Браманте и Рафаэль вдохновлялись одним и тем же образцом: так называемой «Урбинской ведутой» (1475) Пьеро делла Франческа - изображением площади идеального города с центрическим храмом.
Пьеро делла Франческа. Урбинская ведута. 1475 г. Фрагмент
Ведута (на итальянском - «вид») хранилась в Урбино, откуда были родом Браманте и его младший современник Рафаэль и где они оба вполне могли ее видеть. Идея круглого храма вдохновляла художников и архитекторов Ренессанса: со времен античности круг считался идеальной фигурой, символизирующей бесконечную сущность Бога, его справедливость и совершенство. Сделав круг композиционным модулем картины, Рафаэль создает мир единый и гармоничный, где все взаимосвязано и подвластно Божественной воле.
«Гений чистой красоты»
В «Обручении» можно найти еще много проявлений геометрической упорядоченности композиции - например, равносторонний треугольник в центре картины. Его боковые стороны, совпадающие с перспективными линиями, соединяют дверной проем Храма с фигурами Марии и Иосифа, а нижняя сторона проходит через нижнюю точку уже известной нам окружности.
Рафаэль. Обручение Марии. 1504 г. Фрагмент
Вся картина выстроена на диалоге прямых линий и дуг. «Противопоставление упругих, круглящихся линий фигур и жестких, прямоугольных очертаний плит площади как бы примиряется в образе идеального храма, построенного содружеством циркульных и прямых линий и плоскостей», - отмечает в своей книге «Рафаэль» (1971) В. Н. Гращенков.
Но, «поверяя», подобно пушкинскому Сальери, «алгеброй гармонию», мы можем лишь отчасти понять, почему, когда мы смотрим на эту картину, нас охватывает восхищение, почему в музее после созерцания творений Рафаэля трудно переключиться на осмотр других произведений. «Обручение» - одна из тех картин, что сродни стихам или музыкальному сочинению.
Ритмическая организованность, которую мы можем воспринимать подсознательно, но способны и проанализировать, служит здесь как бы канвой для тонкого, сложного, неповторимого узора, прелесть которого, будь он соткан из слов, звуков или линий и цвета, можно лишь почувствовать, но не объяснить.
На фоне царящей в картине уравновешенности, каждое отступление от симметрии обретает особую выразительность, и почти статичная сцена наполняется жизнью, движением. Рафаэль, в отличие от Перуджино, помещает Марию не справа, а слева, так, что ее правая рука, на которую Иосиф надевает кольцо, полностью видна зрителю. Трепет этой доверчиво протянутой руки, мягкость жеста контрастируют с энергичным движением юноши, переламывающего посох.
Фигуры женихов и миловидных подруг Марии однотипны и не очень выразительны, поэтому исследователи часто видят в них следы еще не изжитого ученичества Рафаэля. Но можно рассудить и иначе: эти фоновые фигуры оттеняют значительность главных образов - Марии, Иосифа и Первосвященника.
Отклонив фигуру Первосвященника вправо (у Перуджино он стоит прямо по центру), Рафаэль подчеркивает трогательное одиночество Марии - избранницы, смиренно принимающей свой жребий. Ее чистый девичий профиль, грациозно склоненная головка, благородство черт, сосредоточенная задумчивость с налетом грусти - во всем этом уже узнается Рафаэль.
Рафаэль. Обручение Девы Марии. 1504 г. Фрагмент
«Обручение» - первая работа, которую молодой художник решился подписать. На центральной оси, прямо над аркой храма, мы читаем: "RAPHAEL URBINAS" (Рафаэль Урбинский), а по бокам, чуть ниже, римскими цифрами обозначен год создания картины - MDIIII (1504).
Этой гордой надписью над входом в Храм Рафаэль словно подтверждает свою будущую миссию мастера, воплощающего на земле небесное совершенство.
Марина Аграновская
Рафаэль Санти и Пьетро Перуджино
