Статья № 152.
Декрет о расторжении брака.
1. Брак расторгается вследствие просьбы о том обоих супругов или, хотя бы, одного из них.
2. Означенная просьба подается, согласно правилам о местной подсудности, в местный суд.
Примечание . Заявление о расторжении брака по обоюдному соглашению может быть подано и непосредственно в отдел записей браков, в котором хранится запись о заключении данного брака, каковой отдел заносит в книгу запись о расторжении брака и выдает о том свидетельство.
3. В назначенный для рассмотрения просьбы о расторжении брака день, местный судья вызывает обоих супругов или их поверенных.
4. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторжении брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующего супруга или по месту жительства просителя с указанием однако суду последнего известного ему месту жительства ответчика.
5. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то день заседания по делу назначается не ранее истечения двух месяцев со дня напечатания публикации о вызове в местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителем последнему известному местожительства ответчика.
6. Убедившись в том, что просьба о расторжении брака исходит действительно от обоих супругов или одного из них, судья единолично постановляет определение о расторжении брака, в чем и выдает супругам свидетельство. Одновременно с этим судья сообщает копию своего определения в отдел записей браков, где расторгнутый брак был совершен и где хранится относящаяся к сему браку книга записей браков.
7. При расторжения брака по взаимному согласию, супруги обязаны в поданном заявлении указать, какие фамилии будут впредь носить бракоразводные супруги и их дети. При расторжении же брака по заявлению одного из супругов и при отсутствии между супругами по сему предмету соглашения, бракоразводные супруги сохраняют свою добрачную фамилию, фамилию же детей определяет судья, а в случае спора сторон - местный суд.
8. В случае соглашения о том супругов, судья, одновременно е постановлением о расторжении брака, определяет, у кого из родителей остаются несовершеннолетние дети, прижитые в браке, и кто из супругов и в какой мере должен нести издержки по содержанию и воспитанию детей, равно так и о том, обязан ли муж и в каком размере доставлять пропитание и содержание бракоразведенной своей жене.
9. Если же соглашение достигнуто не будет, то участие мужа в доставлении бракоразведенной жене своей пропитания и содержания, при неимении или недостаточности у нее собственных средств и при неспособности ее к труду, а также вопрос о том, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковым порядком в местном суде, независимо от суммы иска. Судья, незамедлительно постановив единоличное определение о расторжении брака, определяет временно, до решения спора, судьбу детей, а равно решает вопрос о временном содержании как детей, так и жены, если она в том нуждается.
10. Дела о признании браков незаконными или недействительными подлежат впредь ведению местного суда.
11. Действие этого закона распространяется на всех граждан Российской Республики, вне зависимости от принадлежности их к тому или иному вероисповедному культу.
12. Все ныне производящиеся в духовных консисториях ведомства православного и пр. исповеданий, в правительствующем синоде и всяких учреждениях иных христианских и иноверных исповеданий и у должностных лиц по управлению духовных дел всяких исповеданий дела о расторжении браков, по коим не постановлено решений, или постановленные решения еще не вступили в законную силу, признаются, силою сего закона, уничтоженными и подлежащими, со всеми архивами, находящимися в производстве вышеназванных учреждений и лиц бракоразводных дел, немедленной передаче для хранения в местные окружные суды. Сторонам же предоставляется право, не выжидая прекращения прежнего дела, заявить новую просьбу о расторжении брака по настоящему декрету, причем относительно отсутствующих новая публикация (п. 4 и 5) не обязательна, если таковая была уже произведена в прежнем порядке.
Декрет ВЦИК и СНК о расторжении брака16(29) декабря 1917 г.
1. Брак расторгается вследствие просьбы о том обоих супругов или, хотя бы, одного из них.
2. Означенная просьба подается, согласно правилам о местной подсудности, в местный суд.
Примечание. Заявление о расторжении брака по обоюдному соглашению может быть подано и непосредственно в Отдел записей браков, в котором хранится запись о заключении данного брака, каковой отдел заносит в книгу запись о расторжении брака и выдает о том свидетельство.
3. В назначенный для рассмотрения просьбы о расторжении брака день местный судья вызывает обоих супругов или их поверенных.
4. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторжении брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующего супруга или по месту жительства просителя с указанием, однако, суду последнего известного ему места жительства ответчика.
5. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то день заседания по делу назначается не ранее истечения двух месяцев со дня напечатания публикации о вызове в местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителем последнему известному месту жительства ответчика.
6. Убедившись в том, что просьба о расторжении брака исходит действительно от обоих супругов или одного из них, судья единолично постановляет определение о расторжении брака, в чем и выдает супругам свидетельство. Одновременно с этим судья сообщает копию своего определения в тот Отдел записей браков, где расторгнутый брак был совершен и где хранится относящаяся к сему браку книга записей браков.
7. При расторжении брака по взаимному согласию супруги обязаны в поданном заявлении указать, какие фамилии будут впредь носить бракоразведенные супруги и их дети. При расторжении же брака по заявлению одного из супругов и при отсутствии между супругами по сему предмету соглашения бракоразведенные супруги сохраняют свою добрачную фамилию, фамилию же детей определяет судья, а в случае спора сторон - местный суд.
8. В случае соглашения о том супругов, судья, одновременно с постановлением о расторжении брака, определяет, у кого из родителей остаются несовершеннолетние дети, прижитые в браке, и кто из супругов и в какой мере должен нести издержки по содержанию и воспитанию детей, равно как и о том, обязан ли муж и в каком размере доставлять пропитание и содержание своей бракоразведенной жене.
9. Если же соглашение достигнуто не будет, то участие мужа в доставлении бракоразведенной жене своей пропитания и содержания при неимении или недостаточности у нее собственных средств и при неспособности ее к труду, а также вопрос о том, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковым порядком в местном суде, {238} независимо от суммы иска. Судья, незамедлительно постановив единоличное определение о расторжении брака, определяет временно, до решения спора, судьбу детей, а равно решает вопрос о временном содержании как детей, так и жены, если она в том нуждается.
10. Дела о признании браков незаконными или недействительными подлежат впредь ведению местного суда.
11. Действие этого закона распространяется на всех граждан Российской Республики, вне зависимости от принадлежности их к тому или иному вероисповедному культу.
12. Все ныне производящиеся в духовных консисториях ведомства православного и прочих исповеданий, в правительствующем синоде и всяких учреждениях иных христианских и иноверных исповеданий и у должностных лиц по управлению духовных дел всяких исповеданий дела о расторжении браков, по коим не постановлено решений или постановленные решения еще не вступили в законную силу, признаются силою сего закона уничтоженными и подлежащими, со всеми архивами находившихся в производстве вышеназванных учреждений и лиц бракоразводных дел, немедленной передаче для хранения в местные окружные суды. Сторонам же предоставляется право, не выжидая прекращения прежнего дела, заявить новую просьбу о расторжении брака по настоящему декрету, причем относительно отсутствующих новая публикация (пп. 4 и 5) не обязательна, если таковая была уже произведена в прежнем порядке.
Председатель Центрального Исполнительного Комитета
Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов
Я. Свердлов.
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин).
Управляющий делами Совета Народных Комиссаров
Бонч-Бруевич.
Секретарь Совета Н. Горбунов.
Выверено по изданию: Декреты Советской власти. Том I. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. М.: Гос. издат-во политической литературы, 1957.
Декрет о расторжении брака от 16 (29) декабря 1917 г. привел законодательство Советской России в соответствие с представлениями реформаторски настроенных большевиков о брачно-семейных отношениях. Кроме того, принимая во внимание факт участия в формулировке Декрета левого эсера Штейнберга в качестве наркома юстиции, и меньшевика Гойбарха, бывшего юридическим сотрудником того же комиссариата, Декрет вслед за Р. Стайтсем можно считать «отражением мнения русских левых на проблемы брака» (Стайтс/2004, 489, 497).
Декрет был подписан председателем ЦИК Я. Свердловым и В. Лениным в должности Председателя Совета Народных Комиссаров (СНК). Из текста Декрета следовало, что он имел силу закона и распространялся «на всех граждан Российской Республики вне зависимости от принадлежности их к тому или иному вероисповедному культу» (п. 11). Декрет определял органы, в чью компетенцию входило проведение бракоразводной процедуры и оговаривал основы и механизмы последней. При этом определялись новые органы, в юрисдикции которой впредь должны были находиться дела о разводах, а также изменялась вся существующая процедура бракоразводных процессов. Церковный развод заменялся гражданским. Впредь все дела о разводе, о «признании браков незаконными или недействительными», попадали под «местную подсудность» и рассматривались местным гражданским судом или ЗАГСом, а не церковными институциями различных христианских и нехристианских конфессий (п. 2, 10, 12). Все открытые ими до провозглашения Декрета от 16 декабря «дела о расторжении браков, по коим не постановлено решений или постановленные решения не вступили в законную силу», признавались «уничтоженными» (п. 12). Граждане, затронутые данным положением, могли повторно обратиться с ходатайством о расторжении брака в советский гражданский суд. Для развода было достаточно согласия и соответствующего ходатайства хотя бы одного супруга (п. 1); указания причины развода, как то н-р, «непоправимое расстройство брака» (Zerrütungsprinzip), не требовалось, равно как и соостветствующих доказательств. Последнее подавалось либо в гражданский суд, либо в ЗАГС, по месту жительства просителя или ответчика – в том случае, если оба супруга выражали свое согласие с разводом (п. 2, «Примечание»); плата за развод не взымалась. В местном суде бракоразводное дело рассматривалось судьей (п. 3). Для этого было необходимо появление перед ним либо самих супругов – просителя и ответчика, либо уполномоченных ими лиц перед судьей. Свидетели не заслушивались и специальных заключений, медицинского и другого рода не требовалось. По установлению факта желания развода со стороны обоих или одного супруга, судья выносил решение о разводе (п. 6). В подвержение свершившегося расторжения брака супруги получали соответствующее свидетельство, копия которого отсылалась в ЗАГС по месту заключения брака или месту хранения книги записей браков. (ЗАГС регистрировал развод и выдавал соответствующее свидетельство (п. 2, «Примечание»)). (Согласно Декрету и последующему советскому законодательству, речь шла о разводе sine damno, т.е. остававшемся без каких-либо
последствий в форме наказаний для разведенных). Если такие вопросы, как родительские права в отношении несовершеннолетних детей из совместного брака, материальная поддержка, а также алименты, которые муж должен был платить жене, споров среди разводящихся супругов не вызывали, то судья принимал решение по ним одновременно с решением о о разводе (п. 8). В противном случае была предусмотрена подача соответствующего иска в местный суд и рассмотрение его там (п. 9). В компетенцию судьи входило принять «единоличное решение» по этим вопросам, действующее временно, вплоть до вынесения окончательного решения гражданским судом. Экономическая сторона развода детально не оговаривалась. Точно также разводящиеся супруги могли назвать свои фамилии и фамилии детей в будущем. В том случае, когда такое согласие отсутствовало, или же просителем о разводе был только один из супругов, закон устанавливал, что разводящиеся получали те фамилии, которые они носили до брака, а решение о фамилии детей принималось судьей местного гражданского суда (п. 7). Т.о. ранее советское законодательство о разводе по своему значению было гораздно радикальнее соответствующего «реформированного» законодательства западных стран. Ричард Стайтс характеризует постреволюционную Россию как «единственную страну в мире с полной свободой развода» (Стайтс/2004, 498).
Данный Декрет имел многоплановое значение. Позволительно расценивать большевистское законодательство о разводе как «инструмент политики в области семьи» (Горецкий/1970, 492f.; Харчев, с. 136). Официальные и публичные комментаторы Декрета подчеркивали его направленность против т.н. «буржуазной семьи». В действительности, в долгосрочной перспективе Декрет вполне мог способствовать – изначально возможно и не запланированной – ликвидации стабильной, моногамной семьи как таковой, бывшей на протяжении веков не только идеалом господствующей монархии и Православной Российской Церкви, но и большинства, в первую очередь крестьянского населения страны. Все необходимые предпосылки для этого создавало положение Декрета, согласно которому для расторжения брака достаточно было заявления обоих или одного из супругов. Тем самым не только de jure и de facto упрощалась процедура развода, но и становилось возможным многочисленное повтороное заключение браков. Кроме того, возможность расторгнуть семью и заключить новый брачный союз в любое время не могла не сказаться на значении семьи как «хозяйственного союза». Принимая во внимание ее структурирующую роль в экономике и обществе России, допустимо утверждать, что в конечном счете либерализация бракоразводного законодательства и упрощение процедуры расторжения брака – в соввокупности с другими мероприятиями большевиков в области экономической и социальной политики – к дестабилизации экономических отношений в стране, в особоенности в российской деревне. Предоставив женщине неограниченные права по расторжению брака, он уравнял ее в правах с мужчиной, лишая его тем самым правовых привилегий и деструируя тем самым авторитарно-иерархические структуры лежавшие в основе традиционной российской семьи. Одновременно Декрет о расторжении брака создавал правовые рамки для реализации новых брачно-семейных и половых отношений. Другое значение Декрета о расторжении брака проявилось в области правовой эмансипации женщины. По замечанию Горецкого: «Im Familienrecht kann die Gleichheit der Geschlechter als symbolische Gleichheit des Ehemannes und der Ehefrau herausgestellt werden.» (Горецкий/1970, 498). A если выражаться словами Дирка Блазиуса, то речь шла о том, чтобы «кодифицировать» равноправие полов. Согласно Декрету, женщины de jure получали не только равные, но и в отдельных отношениях даже преимущественные права по отношению к мужчинам. Декрет практически представлял женщине неограниченное право на развод (п. 1); она имела возможность при расторжении брака влиять на свое и детей имяобразование (п. 7); материальные затраты на содержание и воспитание детей могли в равной степени пасть и на мужа, и на жену (п. 8); кроме того, в случае своей недееспособности и социальной материальной нужды она имела право претендовать на поддержку бывшего муж для себя и для детей, находящихся на ее содержании (п. 9; ср.: Горецкий/1970,498). Право женщин выступать в качестве просителя о разводе способствовало новой дефиниции ее социальной роли и осознанию таковой (см. также: Стайтс/2004, 525). Новое брачно-разводное законодательство создавало предпосылки для эмансипации женщины и освоения ею новых профессиональных и социальных ролей еще в одном отношении. Простая процедура развода, не связанная с бюрократической волокитой и материальными затратами, способствовала освобождению женщины для ее общественной и производственной работы (Харчев/1979, 169). Поле социальной деятельности женщины постепенно расширялось. Усиление позиции женщины в брачно-семейном праве, имевшее место уже в дореволюционной России, было распространена и на бракоразводное право. Как акт по разрушению старой «буржуазной семьи» и эмансипации женщины, а именно: не только в смысле его интенции, но и в смысле созданных им реальных фактов, рассматривали Декрет о расторжении брака советские авторы (Королев/1978, 33, 127). Помещая Декрет о расторжении брака в контекст политики большевиков в области религии и церкви, нацеленной на отделение государства от церкви, следует подчеркнуть его антирелигиозный или антицерковный импетус (Стайтс/2004, 524f.) Он проявился, в частности, в повышении значимости гражданского брака по сравнению с церковным, органов гражданской власти в процессе расторжения брака – по сравнению с органами церкви (Горецкий/1970, 492).
Наши почвенники, твердо отстаивающие семейные устои (в чем я их полностью, конечно, поддерживаю) иногда говорят о том, что большевики в том, что касается разрушения семьи, ничем не отличаются от западных ювенальщиков.
Что ж, давайте спокойно разберемся в том, какой была семья до революции, в чем состоит советский опыт построения семьи и т. д. Не будем уподобляться либералам, которые по любому поводу говорят «как известно…». Вчитаемся повнимательнее в документы, постараемся вжиться в то, что происходило тогда, и уже после этого перейдем к оценкам и принципам, на которых должно быть построено беспокоящее всех нас семейное будущее.
Да, советская власть и впрямь начала свою политику в отношении семьи с либерального семейного законодательства, которое по своей радикальности превосходило все, что предлагало западное семейное законодательство того времени.
Прежде всего, уже в декабре 1917 г. советская власть, провозгласив принцип отделения церкви от государства, присвоила себе единственное право регистрации рождений и браков. Единственной формой брака стал гражданский (то есть светский) брак вместо прежнего — религиозного, церковного (не путать с сегодняшним термином, когда под «гражданским браком» понимается сожительство, «фактический брак». В настоящее время понятия «гражданский брак» в законодательстве РФ, в том числе в Семейном кодексе, нет).
А между тем, брак в России много веков освещался церковью. И еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Перепись населения 1897 г. показала, что к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, и доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45-49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.
Дореволюционная Россия почти не знала разводов, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех
и разрешался в исключительных случаях (при «безвестном отсутствии» или «лишении всех прав состояния» одного из супругов). И хотя в предреволюционное время взгляды на ценности супружества и отношение к разводу менялись, эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, хотя и там официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего лишь 3791 брак.
Сегодня, когда в России (и не только в России) расторгается более 60 % зарегистрированных браков, такое положение даже трудно представить.
С другой стороны, хотя в XIX веке идеи женского равноправия не были широко популярны в России и воспринимались как чуждые русской традиции и культуре, они достаточно широко обсуждались в обществе, начиная со второй половины XIX века. В разных частях общества, в том числе и в женской среде, шли яростные споры о браке.
В ходе этих споров высказывались и самые радикальные идеи. Так, в прокламации П. Г. Заичневского «Молодая Россия» (1862 г.), наряду с требованием полного освобождения женщины и предоставления ей политического и гражданского равноправия с мужчиной, предлагалось уничтожение брака вообще «как явления в высшей степени безнравственного и немыслимого при полном равенстве полов» , а заодно и семьи, якобы мешающей развитию человека. «Катехизис революционера» С. Г. Нечаева также отрицал брак и семью.
Но в этот период и некоторые просвещенные женщины перестали признавать церковный брак, предполагавший часто насилие, неравенство, подчинение женщины мужчине. Хотя в женской среде даже такие обсуждения не ограничивались лишь отрицанием церковного брака, а сопровождались поиском новых отношений и духовных связей в семье.
Д. И. Писарев в статье «Реалисты» (1864 г.) писал о семье новых людей и месте в ней женщины: «Мне нравится наружность моей жены, но я бы никогда не решился сделаться ее мужем, если бы я не был вполне убежден в том, что она во всех отношениях способна быть для меня самым лучшим другом... мы ведем труд наш общими силами. Она понимает, чего я хочу, и я тоже понимаю, чего она хочет, потому что мы оба хотим одного и того же, хотим того, чего хотят и будут хотеть все честные люди на свете... Все силы ее ума и ее начитанности постоянно находятся в моем распоряжении, когда я нуждаюсь в ее содействии; все силы моего ума и моей начитанности постоянно подоспевают к ней на помощь, когда она чем-нибудь затрудняется... А тут еще присоединяется ощущение любви... тут еще дети, как новая живая связь между мною и ею... Одна и та же личность является для меня товарищем по работе, другом, женой, страдалицей, матерью и воспитательницей моих детей, — и вдруг выдумывают, что я не способен любить эту личность! И вдруг произносят тут слова: охлаждение, разочарование, супружеская ревность или супружеская неверность. Черт знает, что за чепуха!»
Борьба шла за предоставление женщинам равных с мужчинами прав на получение высшего образования, работу по избранной профессии, участие в общественной жизни. Со второй половины ХIХ века в России наметилось три течения в женском движении: феминистское, которое сосредоточилось именно на освобождении женщин, нигилистское, которое сосредоточилось на очень специфическом понимаемом освобождении личности и не зацикливалось, в отличие от феминисток, на собственно женской теме, и радикальное, для которого освобождение женщины было возможно только при освобождении народа. Наиболее популярен в России стал третий тип женского движения. А на Западе — первый тип, собственно феминистский. При этом специфика женского движения в России была в том, что оно не сосредоточивалось на узко понимаемой только женской тематике. Даже российский феминизм и тот не был, в отличие от западного, агрессивно мужененавистническим. Русские женщины, воспитанные на великой русской литературе (Тургенев, Чернышевский, Некрасов и др.), шли в народ, боролись за просвещение народа, за его освобождение. И считали, что женская доля изменится вместе с долей народной.
Если в эпоху декабристов русские женщины еще стояли на позиции тихого, так сказать, семейного протеста (который, конечно же, уже тогда был существенно политическим), то с конца 1860-х годов в России не было ни одной крупной революционной организации, в которой бы не принимали участие женщины. Среди 29 членов Исполнительного комитета «Народной воли» было 10 женщин. Поскольку деятельность этой организации строилась на принципе равенства, то женщины участвовали в террористических актах наравне с мужчинами.
С 1905 года — после Манифеста 17 октября 1905 года, по которому мужчины наделялись избирательными правами, — началась активная борьба женщин за предоставление и им избирательных прав. Возникает «пролетарское женское движение», которое стало ареной борьбы между либеральными феминистками и сторонницами социалистического, марксистского течения. 19 марта 1917 года российские женщины получили избирательные права (одни из первых в мире).
Ленин считал «женский вопрос» вторичным, по его мнению, он должен был разрешиться «сам собою» после социалистической революции. После выхода брошюры Н. К. Крупской (1901 г.) «Женщина-работница», где женский вопрос в России получил марксистское обоснование, в программу РСДРП было включено требование полного юридического и политического равенства мужчин и женщин.
Партия стремилась повысить политическое сознание женщин, вовлечь их в революционное движение, сделать союзником, понимая, что без массового участия женщин в революционной борьбе невозможно ни завоевание власти, ни строительство нового общества. Не случайно Маркс писал: «Каждый, кто сколько-нибудь знаком с историей, знает также, что великие общественные перевороты невозможны без женского фермента».
То есть параллельно с существованием патриархальной, освященной церковью семьи в России на протяжении более чем полувека создавалась в обществе база для введения законодательства, освобождающего закрепощенную и обществом, и семьей женщину.
Первые Декреты советской власти о браке и семье были разработаны с непосредственным участием В. И. Ленина и подписаны им. 18 декабря 1918 г. был издан Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О гражданском браке, о детях и о введении книг актов гражданского состояния», а 19 декабря 1917 г. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О расторжении брака». Последним предусматривалась полная свобода развода по обоюдному согласию супругов или даже по заявлению (письменному или устному) одного из них.
Сегодня даже трудно себе представить, насколько резким был переход от доминировавшей в России патриархальной семьи к семье нового типа, создаваемой сообразно этому новому советскому законодательству. Такой резкий переход породил очень и очень многое. И сопротивление нововведениям. И революционные перегибы.
В первые послереволюционные годы отрицалась не только патриархальная семья как отжившая форма семьи и принципов семейных отношений, но и сам институт семьи как таковой. Согласно логике «революционного перегиба» любая семья является «ячейкой и опорой старого строя». Идеологи-перегибщики утверждали, что «в коммунистическом обществе вместе с окончательным исчезновением частной собственности и угнетения женщины исчезнут и проституция, и семья» (Н. Бухарин), что «место семьи как замкнутого мелкого предприятия должна занять законченная система общественного ухода и обслуживания» (Л. Троцкий).
Необходимо подчеркнуть, что глава советского государства В. И. Ленин не разделял теорию и практику свободной любви. Что он придавал большое значение обобществлению материальной стороны быта, созданию общественных столовых, яслей, детских садов, которые он называл «образчиками ростков коммунизма».Ленин справедливо утверждал, что именно такие меры являются простыми, будничными средствами,«которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной по ее роли в общественном производстве и общественной жизни».
Осуждая перегибщиков того времени, мы одновременно должны понимать, насколько беспрецедентны были задачи по преодолению недостатков патриархальной семьи, действительно формировавших достаточно бесправную и внутренне закрепощенную женщину. Ведь и впрямь было необходимо избавляться от худших слагаемых наследства той эпохи и ускоренно превращать доминирующий в ту эпоху тип женщины в советскую женщину, являющуюся полноправным членом общества и не считающую себя профессионалкой по ведению домашнего хозяйства.
Уважая досоветский тип российской семьи, признаем, что в пределах этого типа семьи новых проблем решить было нельзя. Что женщины в досоветский период были существенно ущемлены в том, что касается доступа к образованию и получению квалификации. Что они не могли на равных с мужчинами участвовать в политической и даже культурной жизни.
Глубокоуважаемые русские почвенники! Я не меньше вас восхищаюсь дореволюционной русской семьей. Мне глубоко чужды либеральные издевательства над русской семьей равно как и восхищение революционными перегибами. Но давайте не будем жертвовать фактами в угоду идеологии. Тем более что факты вещь очень и очень упрямая. И игнорируя их полностью, можно оказаться в неловком, а то и в смешном положении. Согласно уже упомянутой мною переписи населения 1897 г. (которую ну уж никак нельзя назвать «большевистским наветом»!), 55 % женщин, занятых наемным трудом, работали прислугой, 25 % батрачили, 13 % работали на предприятиях, 4 % — в учреждениях просвещения и здравоохранения. Лишь 17 % женщин были грамотными. За одинаковый с мужчинами труд женщины получали в полтора-два раза меньше. Рабочий день на предприятиях длился 13-14 часов и более. Средняя продолжительность жизни женщин была 33 года.
И что нужно было делать большевикам? Оставлять все это без изменения? И при этом проводить форсированную индустриализацию? К сказанному выше можно добавить следующее. В дореволюционной семье жена не имела даже своего паспорта. Ее имя вписывалось в паспорт мужа. Главой и распорядителем судеб детей был муж. Закон предписывал жене повиноваться мужу как главе семейства...
Менять такое положение дел — причем в кратчайшие сроки — без перегибов, наверное, могут ангелы. Но не живые люди.
Вера Сорокина, "Суть Времени".
ВСЕРОССIЙСКIЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТЪ
СОВЕТЪ НАРОДНЫХЪ КОМИССАРОВЪ РСФСР
О РАСТОРЖЕНIИ БРАКА
1. Бракъ расторгается вследствiе просьбы о томъ обоихъ супруговъ или хотя бы одного изъ нихъ.
2. Означенная просьба подается, согласно правиламъ о местной подсудности, въ местный судъ.
Примечанiе. Заявленiе о расторженiи брака по обоюдному соглашенiю можетъ быть подано и непосредственно въ отделъ записей браковъ, въ которомъ хранится запись о заключенiи даннаго брака, каковой отделъ заноситъ въ книгу запись о расторженiи брака и выдаетъ о томъ свидетельство.
3. Въ назначенный для разсмотренiя просьбы о расторженiи брака день, местный судья вызываетъ обоихъ супруговъ или ихъ поверенныхъ.
4. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторженiи брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующаго супруга или по месту жительства просителя съ указанiемъ, однако, суду последняго известнаго ему места жительства ответчика.
5. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то день заседанiя по делу назначается не ранее истеченiя двухъ месяцевъ со дня напечатанiя публикацiи о вызове въ местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителемъ последнему известному месту жительства ответчика.
6. Убедившись въ томъ, что просьба о расторженiи брака исходитъ действительно отъ обоихъ супруговъ или одного изъ нихъ, судья единолично постановляетъ определенiе о расторженiи брака, въ чемъ и выдаетъ супругамъ свидетельство. Одновременно съ этимъ судья сообщаетъ копiю своего определенiя въ отделъ записей браковъ, где расторгнутый бракъ былъ совершенъ и где хранится относящаяся къ сему браку книга записей браковъ.
7. При расторженiи брака по взаимному согласiю, супруги обязаны въ поданномъ заявленiи указать, какiя фамилiи будутъ впредь носить бракоразводные супруги и ихъ дети. При расторженiи же брака по заявленiю одного изъ супруговъ и при отсутствiи между супругами по сему предмету соглашенiя, бракоразводные супруги сохраняютъ свою добрачную фамилiю, фамилiю же детей определяетъ судья, а въ случае спора сторонъ - местный судъ.
8. Въ случае соглашенiя о томъ супруговъ, судья, одновременно съ постановленiемъ о расторженiи брака, определяетъ, у кого изъ родителей остаются несовершеннолетнiя дети, прижитыя въ браке, и кто изъ супруговъ и въ какой мере долженъ вести издержки по содержанiю и воспитанiю детей, равно какъ и о томъ, обязанъ ли мужъ и въ какомъ размере доставлять пропитанiе и содержанiе бракоразведенной своей жене.
9. Если же соглашенiе достигнуто не будетъ, то участiе мужа въ доставленiи бракоразведенной жене своей пропитанiя и содержанiя, при неименiи или недостаточности у нея собственныхъ средствъ и при неспособности ея къ труду, а также вопросъ о томъ, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковымъ порядкомъ въ местномъ суде, независимо отъ суммы иска. Судья, незамедлительно постановивъ единоличное определенiе о расторженiи брака, определяетъ временно, до решенiя спора, судьбу детей, а равно решаетъ вопросъ о временномъ содержанiи какъ детей, такъ и жены, если она въ томъ нуждается.
10. Дела о признанiи браковъ незаконными или недействительными подлежатъ впредь веденiю местнаго суда.
11. Действiе этого закона распространяется на всехъ гражданъ Россiйской Республики, вне зависимости отъ принадлежности ихъ къ тому или иному вероисповедному культу.
12. Все ныне производящiяся въ духовныхъ консисторiяхъ ведомства православнаго и пр. исповеданiй, въ правительствующемъ синоде и всякихъ учрежденiяхъ иныхъ христiанскихъ и иноверныхъ исповеданiй и у должностныхъ лицъ по управленiю духовныхъ делъ всякихъ исповеданiй дел
Страницы: 1
